Феликс Мудрицкий был человеком скромным. По крайней мере, так он
считал.
Когда он шел по улице, то всегда – по краю тротуара и в глаза
прохожим старался не смотреть. На собраниях больше отмалчивался, а
в автобусе или даже в легковом автомобиле всегда занимал место
где-нибудь на задних рядах и в уголке.
Он искренне полагал, что довольно неприметен, и на него никто
никогда не обращает внимания. Вот и сейчас он увидел Федора
Подскребаева с каким-то человеком и постарался проскользнуть серой
мышкой. И это у него получилось. Он занял примеченный столик, как
раз рядышком, за ветвистым широким кустом – соседей ему не видно
(соответственно, и они его видеть не могли), но их голоса он слышал
вполне отчетливо.
Официантка подошла к нему ровно через секунду после того, как он
устроился на стуле и снял с плеча тяжелый портфель со своим
широкоэкранным ноутбуком.
— Чашечку эспрессо, пожалуйста, — тихо проговорил он, не
поднимая глаз, и официантка ушла.
Впрочем, Феликс и сам понимал, что он искренне заблуждается на
предмет своей малоприметности, потому что такое лицо, какое дала
ему природа, не заметить и не запомнить невозможно.
Человеком он был невысоким, худощавым, и личико — под стать:
остренький носик опускался почти до самой нижней губы, сами губы
тонкие, углы рта опущенные, а брови наоборот густые вразлёт. Глаза
слегка навыкате, словно припухшие, и когда он говорил, то,
казалось, что артикулировала вся его помятая природой физиономия.
При разговоре двигались даже его щеки и густые черные брови. Слова
он выговаривал негромко, но отчетливо, грамотно расставляя ударение
и правильно формулируя фразы. Но голос его был настолько тих, что
заставлял собеседника прислушиваться.
И была у него еще одна нехорошая привычка. Когда он над
чем-нибудь задумывался, то начинал жевать губами, и они (и так сами
по себе тоненькие) фактически исчезали, отчего он становился
похожим то ли на бабу ягу с ее длинным кривым носом, то ли на
обезьяну носача.
Про такое лицо говорят — кислая физиономия.
И эта его неоднозначная и болезненно привлекающая внешность
угнетала больше всего, потому-то он как раз и старался быть как
можно неприметнее.
Да, ещё плюс очки!
…за которые ему в детстве изрядно доставалось.
Однако на «очкарика» он с годами перестал реагировать, да к тому
же наша «очкастая промышленность» научилась делать вполне приличные
оправы, и Феликс за этим всегда внимательно следил.