С другой стороны,
мне не нравится, что от порошенков и яценюков меня оберегают
бандюки Януковича с их налетами на приватбанки, на автомобильные и
ювелирные предприятия, с их так называемыми отжимами имущества,
причем не только целыми предприятиями, но даже автомобилей и
прочего добра у простых мирных граждан».
Андреев написал эти три абзаца и понял, что если дальше он
продолжит в том же духе, то его однозначно прихлопнут либо те, либо
другие, вопрос времени. Поэтому решил, что напишет статью как раз
наоборот: о том, насколько безмерно он любит Петра Алексеевича и —
одновременно — Владимира Владимировича. Тогда, быть может, наоборот
— и эти решат, что «я за наших», и те решат, что «я за наших».
И Андреев ещё чуть-чуть поближе подвинул к себе клавиатуру:
«А если серьезно, то
я (как раз серьезно) и решил разобраться в вопросе, что донецкому
человеку хорошо от тех, и чего (в случае чего) ему отломится от
этих?».
Андреев подумал и убил все, выше написанное.
И начал сначала:
«Когда Путин так изящно, всего с двумя убитыми и
двумя ранеными, отломил себе Крым, то донецкий люд и выстроился в
колонну по четверо на тот самый референдум, где принимались
заявления по поводу приема их в российские граждане. По разным
оценкам на этот самый референдум и пришли разные количества
людей.
По оценкам укров – всего 36-40%, а россияне и
пророссияне на всех своих СМИ говорили не о том, сколько людей
пришло голосовать, а о том, что ИЗ ПРИШЕДШИХ – целые 80% отдали
свои голоса в пользу отхода Донбасса к России.
К слову, брат моей жены Игорь тоже ходил на
референдум, но как раз для того, чтобы… отдать свой голос за
Украину.
Я ему говорю:
— Игорь, ты сам-то хоть понял, что сделал? Ты сходил
утром на агитпункт, увидел эту почти километровую очередь и
вернулся домой, чтобы вечером все равно пойти туда же, стать в эту
же самую, правда уже «всего» многосотметровую, очередь, дождаться
момента истины и поставить галочку напротив слова «Украина», попав
в оставшиеся 20% статистики?
Отвечает:
— Да!
— А не проще ли было туда вообще не ходить, как это
как раз и сделали те, кто НЕ ХОТЕЛ БЫ отделения Донбасса к
России?
— Я таким образом выразил свою
волю.
Я лишь развел руками:
— Нэмае вопросiв, як кажут у нас на Донбасщинi, —
ответил я, потому что во всей Украине в таких случаях говорят:
«нэма пытань».