Это было ужасно. Троих, в том числе меня, повезли 24-го на
парад. Сказали нам: «У вас же праздник, вот мы и везем вас на
парад».
Поставили за зданием, вместе с другими пленными. Флаги свои
поцепили, казаки там, «Восток», «Оплот».
Видео в интернете – херня. Там же самого главного не показали.
Человеку, когда голову отрубили, не показали. Заставляли его стать
на колени во время подготовки к параду. Он не согласился. Ему
отрубили голову. При всех. Я не знаю, кто он был. И кто рубил тоже
— человек в маске. Но после этого мы все стали мы все на
колени.
Потом произошел какой-то скандал, и наши казаки быстро увезли
нас троих обратно, туда, где держали.
О ДНР
Я сразу был категорически против этой ДНР. Ну как так, 22 года
жили мирно в независимой Украине, а теперь будем распадаться из-за
того, что Путин — маразматик? Я не понимаю этого, я не признаю
такого. ДНР, ЛНР — они как зомби. У них в голове только одно: мы
уроды, «укропы», а они защищают свою землю. Но ведь это мы свою
родину защищаем, а они защищают Россию, которая сюда прется.
Я знаю в Макеевке таких людей, которые кричали: «ДНР, у нас
будет такая сила! Будем сами, зачем Донбасс кормит Украину!». А
теперь боятся на машинах в город выехать, потому что машину ДНРовцы
могут отжать.
***
Плакать не хочется. Слез уже нет. Хотя когда в яме сидел —
были.
Мудрицкий и Федор
Подскребаев,
кафе,
14 мая, 2000 год
— Сядь вон туда, напротив, чтобы я тебя видел, — проводив
взглядом Никлая Дмитриевича, скомандовал Подскребаев и опустился на
стул неторопливо, словно только что закончил некую весьма важную
значительную тяжелую и очень ответственную работу.
Мудрицкий также проводил взглядом ровную стройную спину Николая
Дмитриевича в сером изящном костюме, нагнулся, подобрал в охапку
длинный плечевой ремень, взял портфель с ноутбуком и обошел стол.
Хотел было опустить тяжелый портфель вниз на пол, но раздумал и
положил себе на колени.
Подскребаев закурил новую сигарету, сделал затяжку и внимательно
посмотрел на Мудрицкого:
— Даже если ты подслушивал и услышал наш разговор, все равно это
правил не меняет, — сказал он, наконец.
Феликс попытался сделать себе очень сочувствующее и даже
несчастное лицо и виновато посмотрел на Подскребаева поверх стекол
очков:
— Я не специально.
Мудрицкий уже хотел было начать «прояснять ситуацию», но
Подскребаев остановил его коротким нетерпеливым движением
рукой: