— Не перебивай. Мы пока нанимаем тебя только на одну гонку.
Только на одну, — повторил он. — Харьков, через две недели на
майские праздники, автокросс.
Мудрицкий пожал плечом и коротко кивнул головой.
— Проезд, проживание и кормежка – за наш счет. Плюс гонорар.
Сигареты и пиво в командировочные не входят. И никакого
спиртного!
— Я не употребляю.
Подскребаев, словно не услышал, подвинул к себе наладонный
маленький компьютер:
— Там получаются длинные выходные… — он говорил и стилусом,
тоненькой черной заостренной эбонитовой палочкой, уже что-то
набирал «цокая» по экрану. — Все верно, первое и второе мая – это
понедельник и вторник, а накануне выходные суббота с воскресеньем.
Значит, в Харьков выезжаем ранним утром в пятницу 28-го апреля.
Запомнил?
Феликс кивнул, а Подскребаев отложил стилус в сторону на стол,
аккурат параллельно боковой грани наладонника, затянулся и
продолжал:
— Теперь второй вопрос: в следующую субботу, двадцать второго, с
камерой к памятнику, к «Танку», что рядом с оперным театром.
Мудрицкий кивнул.
— И, кстати, возьми свою самую маленькую камеру, а не ту
бандуру, с которой ты обычно ходишь, — и Подскребаев поднял правую
руку над плечом так, словно показывал, как нужно правильно нести
мешок с картошкой.
— Но ведь это формат бетакам, — возразил Мудрицкий, — самое
высокое качество на сегодняшний день...
Подскребаев снова нетерпеливо перебил:
— Ты меня услышал?.. самую маленькую!
Мудрицкий снова кивнул, но несколько неуверенно, словно не
соглашаясь, поэтому Подскребаев опять сказал:
— Самую маленькую камеру, в субботу, у Танка, в три часа дня, —
отчеканил он. — Повтори…
— Самую маленькую, суббота, три часа.
— Правильно.
Снова сделал затяжку и выпустил дым вертикально в потолок.
— И, наконец, последнее. Тебе нужно будет смонтировать одно
«кино» для шефа. Вот тогда мы на тебя и поглядим. Но в любом случае
имей в виду: если ты вдруг хотя бы только подумаешь спереть у меня
хоть один кадр...
Мудрицкий коротко набрал в легкие немного воздуху, что бы еще
раз «проясниться», но Подскребаев снова отмахнулся.
И опять задумался.
Он глядел с верху через стол на тщедушного Мудрицкого.
Феликс знал, что он человек – далеко не кремень, и его супруга
Жанна Мудрицкая порой сама искренне удивлялась тому, что Феликс
каким-то образом еще ухитряется добывать себе клиентов. Вот и
сейчас Подскребаев еще ни на чем Феликса не поймал, а его
скомканное лицо уже извинялось.