— Ворон? — переспросил я. Я вспомнил этого молодого наемника.
Действительно, некоторое фамильное сходство есть. — Кстати, я
слышал Ворон был ранен в битве. Это правда? Если да, почему вы не
привели его ко мне?
Я не просто слышал, мне донесли, что у моих латников много
раненых, среди них и Ворон. Фредерик так и не попросил меня о
помощи. Я не стал предлагать свою помощь сам. Как повторял отец
Гонорату, иногда даже в присутствии Магна: “Дождись пока человек
сам попросит тебя о помощи. Искренне. От самого сердца. И только
после этого помоги, если можешь. Или хотя бы попробуй помочь. Так
человек испытает благодарность. Непрошенная же помощь редко
вызывает благодарность. Скорее она будет воспринята как случайная
удача, а иногда может даже оскорбить”. Вот и я, руководствуясь этой
семейной мудростью, ждал пока Фредерик попросит. Даже приберегал
немного манны про запас первые дни, хотя поток раненых ко мне шел
плотный. То, что Ворон оказался сыном Фредерика, и старый наемник
так и не привел его ко мне за исцелением, это очень тревожный
звоночек. А что ещё хуже, я теряю хватку — видимо моё смутное
подозрение Фредерика в заговоре, проявилось у меня на лице. Собачка
на руках Адель гавкнула, Сперат придвинулся поближе, Ланс
выпрямился из своей расслабленной позы. Никогда не думал, что
однажды буду напрягаться телохранителями.
— Он попал под эту некромантскую дрянь, похожую на черную
молнию, — вздохнул Фредерик. — Увы, ваша магия тут бессильна. Но не
переживайте, та девка-алхимик, которую вы где-то нашли для
Университета, оказывается неплохо с этим колдовством справляется. И
ведь главное, он принял удар на щит. Щит скукожило, как кусок кожи
брошенный в огонь. Я думал на этом и всё, но часть зловредного
колдовства проникла за доспех. Ворон не подавал виду, пока не
рухнул замертво. Это было уже в половине пешего перехода в сторону
Отвина. Мы загнали последнего кровососа в болото и пытались достать
его из арбалетов. И вот Ворон падает, мы начинаем искать раны, и
тут латная перчатка расползается на части, а под ней у него рука
черная и скрюченная. Хорошо, что левая, конечно. С этим еще можно
жить. Думал, придется рубить, Нычка не дал, — Фредерик говорил все
тише, глядя на свой кубок. Наконец он схватил его, поднял перед
собой и сказал. — Я хочу сказать, сеньора Адель, что в моем
возрасте можно себе искать не только молодость и красоту. В моем
возрасте учишься смотреть глубже. Ведь вы, полагаю, для Магна не
просто красивая женщина. Он бы не женился на вас, если бы не увидел
в вас что-то ещё!