По моей задумке листок должен добраться до кровати братца и
устроить диверсию. Нет, Ивашка останется жив. Его жирный зад не
разлетится по комнате. Хотя за слова о моих родителях его надо бы
наказать посерьёзней. Но всё-таки он лишь глупый болван с поганым
языком, так что с него хватит и более мелкого наказания.
Листок под утро обязан устроить видимость того, что братец
обоссался. Насколько я знаю, Ивашку по утрам будит сестра, а у неё
язык, что помело. Она увидит на кровати брата влажные пятна и тут
же с хохотом понесёт по дому благую весть, что Ивашка обдулся.
Фроська не будет разбираться: на самом ли деле он обоссался или
нет. Ей хватит одной лишь видимости.
Между тем листок дополз до полоски лунного света, падающего из
окна, а потом прошмыгнул под дверь и исчез в комнате Ивана.
— Я, конечно, не дьявол, но всё впереди. С такими-то рунами мне
море по колено, — довольно пробормотал я и вернулся в свою комнату,
где стал играться с источником.
Мне приходилось использовать лишь самые примитивные и слабые
пассы, поскольку я ещё плохо чувствовал связь с источником. Чтобы
наладить наши взаимоотношения нужны часы медитаций. Правда, и вот
так — с наскока — мне удалось создать несколько шаров огня, кнуты
пламени и испепеляющие стрелы. Однако я довольно быстро устал.
Кончилась мана, ведь тратил я её не рационально. Где-то вбухивал
слишком много, а где-то совсем мало. Сказывалось отсутствие опыта.
Ну, ничего, со временем всё придёт.
Подбадривая себе такими мыслями, я довольный и уставший
брыкнулся на кровать и заснул без задних ног.
Однако сон… сон оказался тяжёлым и муторным. Я захлёбывался в
море крови, блуждал в темноте и кого-то искал. Дрался с тенями и
видел озёра лавы.
Кажется, я всю ночь ворочался с боку на бок. А когда проснулся
за окном царило хмурое, серое утро, простыня вся была мокрой от
пота, а губы практически беззвучно шептали:
— Медея… медея… Кхам… медея? Это ещё что такое или кто?
Я никакую Медею не знал. Но мне хватило сообразительности
понять, что, кажется, это то ли название, то ли имя пришло ко мне с
ангелом мщения. У меня не было воспоминаний о его жизни. Так что
Медея осталась для меня пустым набором букв. Но сам факт того, что
я во сне упоминал непонятную Медею, произвёл гнетущее впечатление.
Как бы чего не вышло…