— Мой нос! Опять нос! — истошно заорал Артём, зажимая ладонями
расквашенный шнобель.
— Удачно получилось, — со злым весельем подметил я, ликующе
глядя на поверженных противников, искренне не понимающих, как мне
удалось разделать их под орех. Они чуть ли не плакали от ярости,
унижения и насмешливых взглядов студентов. А уж что теперь будет с
их репутацией…
— Миша, Воронов идёт! — внезапно встревоженно выдала моя
сестрица, глянув в сторону пешеходного перехода.
К воротам университета стремительной походкой приближался худой,
как жердь, высокий преподаватель с глубокими залысинами, круглыми
глазами и орлиным носом, нависающим над тонкими губами. Его
облачённая в строгий чёрный костюм сутулая фигура заставила
студентов-зрителей в панике разбежаться. А мне уже поздно было пить
боржоми.
— Что тут происходит? — требовательно спросил он сухим голосом,
напоминающим скрежет гвоздя по стеклу.
— Ничего, ничего, сударь, — залепетала сестра, подскочив ко
мне.
— Ничего? — холодно выдохнул он и посмотрел прямо на Марию.
Его тяжёлый взгляд заставил её съёжиться, отчего по губам
препода скользнула едва заметная довольная улыбка. А затем Воронов
ровно таким же взором глянул на меня. Но я лишь расправил худые
плечи и мимоходом глянул на кожаный дипломат, чью ручку сжимала
костистая лапа препода, являющегося высокоуровневым магом
земли.
— Хм, — с едва уловимым удивлением выдал Воронов и ещё пару
секунд сверлил меня взглядом, словно рассчитывал, что я вот-вот
одумаюсь и испуганно опущу взор. Но этого не произошло, и он нехотя
перевёл взгляд на Артёма с Виктором, которые уже успели принять
вертикальное положение. — А вы что скажете?
— Да… мы… э-э-э… шли, шли и не заметили лужу, — начал мычать
Артём, шмыгая разбитым носом.
— Угу, — поддакнул толстяк, пытаясь спрятаться за спину
друга.
После их слов Мария испустила едва слышный вздох облегчения.
Хотя она прекрасно знала, что даже самые последние университетские
лохи не жалуются преподам и не втягивают их в конфликты студентов.
Да и родителям тоже никто не жаловался. Такие уж были правила в
молодёжной дворянской среде. А если ты их нарушал, то твоя
репутация падала так низко, что её невозможно было рассмотреть даже
через телескоп.
— А нос вы тоже в луже разбили, Артём? А друг ваш чего еле на
ногах стоит, будто у него колени столетнего деда? Это всё сделала
лужа? Нам таких луж ой как сильно не хватало во время Второй
мировой. Глядишь, всё было бы иначе, — саркастично сказал препод,
мгновенно затвердел лицом и следом прошипел: — Лучше расскажите
по-хорошему, как Волков избил вас. И наверняка подло избил, иначе
бы он не справился сразу с двумя.