— Вас, Волков, всё равно отчислят, — вдруг сказал Воронов,
снисходительно поглядывая на снующих по коридору студентов,
заискивающе здоровающихся с ним. На меня они бросали такие взгляды,
словно уже видели мою скромную персону в гробу в белых
тапочках.
— А если у меня проснётся источник, сударь? — спокойно
проговорил я, рассматривая свои сбитые костяшки. Всё-таки как же
круто мне удалось разобраться с этими козлами! Но если бы они сразу
вдвоём накинулись на меня, то результат мог быть иным.
— Ну и что? — лениво ответил препод, ступив на лестницу с
резными перилами из красного дерева. — Он будет слабеньким. Да и
вам всё равно не место в таком учреждении, как наш университет.
Хватит и ваших двоюродных сёстры и брата. Да и ваша единокровная
сестра… Как-то слишком много членов семьи, запятнавшей себя связью
с презренными оккультистами. Да и подумайте сами, Волков, ваше с
сестрой обучение оплачено до конца года. А что будет потом? Ваш
отец вряд ли жив. Да и деньги. Я слышал, что он прогорел, поэтому
вряд ли сможет заплатить за ещё один год, даже если вернётся живым
и невредимым. А ваш дядюшка… Мне доводилось видеть его. Думаю, вы
сами понимаете, что и он не оплатит ваше обучение. Может, вам лучше
самому отчислиться и найти работу? А обучаться вы можете
самостоятельно, по книгам. Многие из преподавателей скажут вам
спасибо.
— Кажется, что всё против меня? Да? Однако вспомните цитату
Уинстона Черчилля: «Воздушные змеи взлетают намного выше против
ветра, а не по нему».
— Пф-ф-ф, — снисходительно фыркнул Воронов, подойдя к украшенной
резьбой двери с золочённым двуглавым орлом и бронзовой ручкой в
форме дракона. — Это не ваш случай, Волков.
— Поживём — увидим, сударь.
Губы препода искривила скептическая улыбочка, а рука распахнула
дверь. За ней обнаружилась небольшая приёмная и молоденькая,
стройная секретарша, вооружённая губной помадой. Она ловко
орудовала ей, глядя на своё отражение, красующееся в зажатом в руке
зеркальце с серебряной оправой.
— Доброе утро. Ректор у себя? — проскрежетал Воронов.
— Ой, вы меня напугали, сударь! — подскочила на стуле секретарша
и мигом убрала помаду с зеркальцем. — Да у себя. Но он ещё никого
не принимает.
— Меня примет, — заявил препод и под протестующий писк
вскочившей на ноги девушки вошёл в кабинет ректора.