Выискался же престарелый дон Жуан,
ругал я себя, но никак не мог перестать пялиться на ножку,
видневшуюся в разрезе платья.
И зачем позвонил ассистентке? Чтобы
почувствовать рядом кого-то, кому наплевать на мои паучьи
способности? Или хладнокровно использовать, как это делал Карабас
со всеми нами? Я путался в ответах.
Пытаясь отвлечься от стройных ног
Евгении, я принялся глядеть на дореволюционную кровать с
набалдашниками; ее ребристая спина торчала сквозь буйные заросли
сорняков. Ресторан «Старая усадьба» на Французском бульваре походил
на заброшенную дачу со всеми ее атрибутами: висящими между
деревьями гамаками, покосившимися тумбочками, расставленными как
попало на лужайках, обшарпанным балкончиком
террасы.
Мы выбрали столик в садике; трудно
представить, какие изыски фасонов прежних лет могли скрываться в
самом помещении ресторана. Он расположился в особняке
девятнадцатого века, некогда принадлежавшем господину Перецу,
гласному думы и соседу городского головы Одессы, Григория Маразли.
Позже советская власть приспособила особняк под санаторий. Сейчас,
благодаря предприимчивым рестораторам города, у особняка случилось
второе рождение.
Особый шик старины и аутентичность
вдвое накручивали цены меню, но я не имел привычки считать деньги.
Напротив, не всегда знал, на что их тратить. Сегодня эта проблема
легко разрешилась.
– Желаете что-то заказать? – Ко мне
подошла пухленькая официантка в халатике со
шлейками.
– Да, желаю! Мне, пожалуйста, печень
вепря Ы в собственном соку и зелени добавьте
побольше!
Терпеливо ожидая ответа официантки,
я с любопытством изучал ее лицо. Растерянность на нем быстро
сменилась решительностью.
– К сожалению, мясо вепря мы не
готовим, возможно, вас устроит свиной шашлык?
– К чертям шашлык! Я паук, мне
нельзя! Несите минеральную воду, живо!
Я возмущенно ударил по столу
кулаком. Официантку будто ветром сдуло.
Не в силах больше сдерживаться, Женя
расхохоталась. Надо же, первый раз за все годы удалось ее
рассмешить! Впрочем, раньше я и не пытался.
– Виктор Витальевич...
– Витя, можно Витюша, только не
Витька, хорошо?
– Витя, почему вы так ненавидите
женщин?
– Кто ненавидит? Да я их люблю.
Просто скрываю это.
Евгения отправила в рот последний
кусочек безе, взялась за чашку, сделала глоток. Над золотистым
ободком блеснули темной синевой глаза.