Смотрит на меня здоровущее чудище, птица огромная. Орёл-не орёл – разбери от неожиданности! Да до этого случая и не слыхал, чтобы в наших мазановских лесах такие водились! Сидит он на моём козле, полностью его своим телом закрыв, заявляя на него свои права, а размах крыльев у него – по первым прикидкам – ну что у небольшого беспилотного самолета! И клюв… Таким клювом рельсы можно пробивать, не то, что мою несчастную голову, на что этот монстр явно нацелился.
Я застыл, как вкопанный, и он сидит, как статуя. И смотрим друг на друга. И взгляд у него такой, что у меня мурашки по спине. С одной стороны, стервятник этот на мою добычу посягнул, отобрать хочет, что несправедливо; и как поборник законности, я не мог с захватом чужого имущества смириться. С другой стороны – он же не знал, что это наша бригада накануне подстрелила косулю, – а нашёл-то её утром он!
По-хорошему, если уж честь по чести всё делать, мы должны были добычу разделить, что мысленно ему и предложил. Но он, вероятно, меня не понял и решил не связываться со мной. Встрепенулся шумно, оттолкнулся тяжело в мою сторону, тут же крыльями подспланировал, и резко ушел вверх. Дал круга надо мной – и улетел в сторону тайги.
Я потом несколько минут в себя приходил. Что меня, собственно, из колеи выбило: тот самый взгляд этого летающего хищника. Я потом в справочнике специально посмотрел, что за птицу встретил – краснокнижного орлана белохвостого, который по какой-то случайности в наши края забрался. Это был взгляд вполне разумного существа, понимающего, что встретился с превосходящим по мощи соперником. Всё в том взгляде можно было прочесть – и ненависть, и бессилие перед более сильным, и немой вопрос: зачем с ружьём вмешиваешься в законы тайги, в законы природы?!
Возможно, благодаря и тому пронзительному взгляду, никогда на охоте не использовал оружие как забаву, как возможность настрелять как можно больше дичи ради спортивного интереса.
Законы – в том числе и законы природы – созданы для того, чтобы их соблюдать…