– Нет, сынок. Это исключено. Ты ещё не выучил урок, а поэтому даже не смей думать о подобном.
Тамира, став невольным свидетелем беседы матери с детьми, слегка растерялась от столь разительного контраста в отношении Каллисты к сыну и дочери: насколько любимой казалась девочка и насколько нелюбимым был сын.
А вечером, после того, как Анастасия вернулась, Каллиста разрешила ей послушать сказку отца о приключениях доблестных героев, которую он обычно рассказывал дочери перед сном. Матвею же мать приготовила в качестве ночной сказки нечто иное: поведав сыну историю о том, как Исаак, во всём послушный отцовской воле, с готовностью отправился на заклание, но был чудесным образом спасён самим Богом, Каллиста отправила ребенка спать.
В ту ночь Тамира захотела испить воды и, тихонечко выйдя из своей комнаты, направилась в сторону столовой. Неожиданно девушка услышала всхлипы, доносившиеся из спальни Матвея. Осторожно открыв дверь, Тамира замерла от удивления: возле постели сына сидела Каллиста и лила горькие слёзы.
Обернувшись, женщина встретилась глазами с Тамирой. Почувствовав неловкость, княжна поспешила ретироваться и отправилась в столовую. Вскоре туда пожаловала и Каллиста:
– Ты, наверное, думаешь, что я – самая странная и жестокая мать? – спросила она.
– Что вы, госпожа Каллиста! Напротив. Я вижу, как сильно вы любите своих детей, – мягко ответила Тамира, по-прежнему чувствуя себя неловко из-за того, что увидела.
– Да, но я подозреваю, что тебе непонятно то, как я могу так жестоко и требовательно относиться к сыну, когда он бодрствует, и так ласково, пока он спит.
– Вы правы, – опустив глаза, была вынуждена согласиться Тамира.
– Я понимаю, – ответила Каллиста. – Но как ещё я могу вырастить из мальчика мужчину, способного не просто жить в современном мире, но и нести ответственность за себя и свою семью?! – Голос Каллисты звенел от подступивших слёз. Боясь расплакаться, женщина налила себе воды и, сделав пару глотков, сказала: – Я настолько сильно люблю сына, что не могу позволить себе сломать ему жизнь. Вот и плачу по ночам, когда смотрю, как мой мальчик спит.
– Каллиста. – Тамира посмотрела на женщину внезапно увлажнившимися глазами. – Вы, возможно, не поверите тому, что я скажу, однако я вас очень хорошо понимаю. В моей стране всё наследство родители оставляют дочерям, передавая сыну лишь меч. У нас считается, что мужчина может состояться только тогда, когда сам сможет добывать себе право на существование, – ласково улыбнувшись, сказала Тамира.