Император грустно улыбнулся:
– Я прекрасно понимаю, о чём ты говоришь. «Не сотвори себе кумира», – немного помолчав, добавил он, обращаясь то ли к самому себе, то ли к стоявшему рядом товарищу, то ли к Господу Богу. – Ты знаешь, каждое Рождество я задаю себе один и тот же вопрос и никак не могу найти на него ответ. С того самого момента, как я вступил на трон, этот вопрос не даёт мне покоя, лишает сна.
Ованес, будучи другом монарха уже много лет, прекрасно знал о предсказании, пугавшем царя.
– Не стоит быть таким суеверным, государь. На всё Воля Божия.
Лев снова улыбнулся.
– Спасибо за поддержку. Но сложен и коварен путь императора, и часто он противоречит Божьим заповедям. Я боюсь наказания свыше, Ованес, и тем не менее действую жестоко, ибо жизнь не оставляет выбора. А сегодня мне предстоит поздравлять с праздником крестника, понимая, что лучший подарок, который я могу ему сделать в этот день, – это отсрочить казнь его отца.
– Государь, вы прекрасно понимаете, что иначе поступить было нельзя! К тому же Травл никогда не был вашим другом. А после того, как вы заняли трон, и вовсе превратился во врага. Зависть и неуёмная жажда власти – не лучшие спутники человека. Покойный император видел это и потому передал трон именно вам.
– Я понимаю. Но даже это понимание не может избавить меня от мук, терзающих душу. Лишь осознание того, что император не имеет права быть слабым, позволяет мне жить дальше, стараясь сделать для государства всё, что в моих силах. Остальное же – в руках Божьих. – Император вдруг резко повернулся и, бодро похлопав друга по плечу, преувеличенно радостно сказал: – Что-то мы с тобой и впрямь засиделись. Так и на рождественскую службу можно опоздать. Достаточно философии.
– Как пожелаете, государь.
Император уже собирался было уходить, как вдруг вспомнил что-то важное.
– Да, и ещё. Отправьте исповедника к Травлу. И передайте начальнику стражи мой приказ. – С этими словами он подошёл к столу и взял свиток, составленный, по-видимому, заранее. – Я откладываю казнь Травла и предлагаю пересмотреть дело в суде. Но никто не должен об этом знать. Обнародуем приказ после Рождества. Пусть ему это будет уроком. И рождественским подарком моему крестнику.
– Хорошо, государь, – поклонился Ованес.
– Тогда до встречи в Соборе Святой Софии? – улыбнулся Лев.