Из частностей не помню ничего,
но помню лица – их запоминаньем
учился жить, как некогда Кокто
учил меня страданью и вниманью
к своим родным, но детская душа
жила ещё по детским же законам,
то есть, трудилась долго, не спеша,
не утруждая жизнь свою уроком
или потерями. Как ни гляди в окно —
картинка не улучшится под вечер —
твоим старанием, и ветер всё равно
снесёт куда-то вероятность встречи
с назначенным лицом, наверняка,
желая оказаться очевидцем
каких-нибудь событий, но рука —
не обязательна и если что случится —
нырнёт в карман, где пачка сигарет,
какие-то копейки, то есть, мелочь,
чтоб расплатиться за один билет
в один конец, как этого хотелось.
И если удавалось пережить
боль и разлуку – оставалась память,
которую картинкой не изжить,
что за окном, тем более руками
и купленным билетом в никуда —
как ни крути, дорога не спасает
ни от чего – такая ерунда,
которой, впрочем, иногда хватает
надолго – даже больше – навсегда.
Сбежать, укрыться тёплым одеялом
и ждать когда холодная вода
из речки станет Тихим океаном
или каким-нибудь другим – что всё равно —
повозка едет только пока лошадь
её везёт, а дальше, как в кино —
экран на титрах ветерком полощет,
стараясь не сорвать, но потрепать,