Я же в очередной раз порадовался, что Астрид не вникает в названия препаратов, закупаемых мной, зная, что на нее яды все равно не действуют, а на остальных ей, как всегда, плевать, лишь бы выполняли свои функции в соответствии с ее приказами. Экспериментальная сыворотка не являлась панацеей от расовой особенности Майло и изначально создавалась как антигистаминное средство, но по крайней мере притупляла противоестественное желание. Жаль, действовала недолго. Завтра-послезавтра надо бы снова всей команде сделать укол.
— Во-первых, мне нужнее, скоро отдам. Во-вторых, контролируй себя, прививки от твоих феромонов не существует, все несет временный эффект. Вот уснешь ты, а у меня слетят все клеммы, приду под бочок, рассказать сказку на ночь, — напомнил ему, поддразнив.
На самом деле истины в моих словах было мало, феромоны Майло лишь вызывали острое желание, не направляя на конкретный объект. По крайней мере, если он того не планировал заранее. Но вот такое переругивание ни о чем помогало успокоиться и настроиться перед визитом в логово зверя.
— Ладно, бери… А угрожаешь зря. Кто знает, вдруг в случае твоего помутнения я проснусь, а рядом уже лежишь ты, на все готовый. — И рыжий, пошло вытянув губы в трубочку, послал воздушный поцелуй, поддерживая шутку. — А если серьезно, перед походом к Астрид настроиться на нужную волну лишним не будет.
— Угу, прийти к ней со стояком, спровоцировав проявление ее фантазии во всех сферах, которые мне будут потом еще долго сниться в кошмарах? — фыркнул я, заваливаясь с отобранным накопителем в кресло.
— Можно подумать, в твоих кошмарах осталось место для чего-то нового. Как хочешь, будучи возбужденным, многое переносить проще, — услышал краем уха ворчание Майло, но ни он не стал настаивать, ни я не пожелал продолжать разговор.
Мне и так было известно, что тот же Аким прибегал к услугам Майло перед посещением «игровой», чтобы выдержать все ее забавы. Да и не только он. Но меньше всего хотелось мешать боль и прочие издевательства с вызванным искусственно возбуждением.
Напоминание о предстоящем не вызвало никаких эмоций внутри, но заставило сосредоточиться на деле. Фитиль терпения Астрид никогда не отличался особой длиной, особенно если приказ уже отдан. И, уже почти не слушая друга, я подключился ментально к устройству, сдавленно застонав от пронзившей головной боли.