…День пролетел как одно мгновение.
Мастер, казалось, видел все и вся. Стоило мне только на минутку
остановиться и попытаться передохнуть, как тут же раздавался его
голос: «Каин, закончил? Тогда быстро ко мне, дам следующее
задание».
Неудивительно, что вечер стал
«прекрасным» завершением дня и, пока я чистил и полировал все
учебные мечи, наступила глубокая ночь. Понятное дело, что ужина мне
не досталось.
На следующий день я встал рано.
Прошмыгнув на кухню, стащил пару кусков хлеба и сыра, а затем
отправился на тренировочную площадку. Мастер уже был на месте,
осматривая те тренировочные мечи, которыми я вчера занимался.
– Плохо блестят, сегодня
повторишь. А также завтра и послезавтра, пока я не увижу, что они
блестят, как на параде, – он возвратил мечи в стойку. – А
сейчас давай подметай арену, и чтобы я не заметил ни одного
камешка!
Я уныло приступил к работе.
Две недели пролетели, как один день.
Я был занят с рассвета и до глубокой ночи, времени не оставалось ни
на что. Гита сердилась на меня, ведь я так и не сдержал данного ей
обещания. Она так и ходила надутая вторую неделю, ввергая ползамка
в недоумение и грусть.
Эти две недели я делал всю работу на
площадке, где тренировались и опытные бойцы, и мальчишки чуть
старше меня, которые только готовились пройти посвящение. От них я
постоянно терпел насмешки и обидные слова. Они специально кидали
камни и куски щепок, чтобы я убирал.
Им, конечно, забавно было издеваться
над сыном Повелителя, который сейчас исполнял всю черновую работу.
Однажды я не вытерпел и набросился на них с кулаками. Ничего
хорошего из этого, понятное дело, не вышло, так как мальчишки были
намного взрослее меня и занимались с мастером довольно долго.
Поэтому, кроме заплывшего лица и синяков по всему телу, я ничего не
добился.
На следующий день мастер взглянул на
меня, но промолчал. Несколько дней, пока не сошли синяки, я
старательно скрывался от отца и Гиты. Единственной отдушиной во
всем этом были воспоминания о эльфийке и предвкушение того момента,
когда я снова ее увижу. Почему‑то ночные размышления о ней, даже
после самого тяжелого дня, спасительно на меня действовали,
позволяя назавтра чувствовать себя лучше.
– Отец! – догнал я
Повелителя в коридоре замка вечером перед походом в Лес.
Отец остановился и повернулся ко мне.
От его внимательных глаз, казалось, ничто не могло укрыться.