После революции 1917 года сразу же началось гонение на Церковь, которое перешло в своего рода геноцид. За период 20–30-х годов большинство иерархов было репрессировано и уничтожено, а остальные, обреченные на смерть, томились в лагерях. В свое время Патриарх Тихон, учитывая создавшуюся обстановку, оставил несколько кандидатов на Патриарший престол, надеясь, что кто-нибудь останется на свободе, и каждый из них, будучи репрессирован, также оставил своих преемников, из которых почти все погибли в лагерях. В создавшейся обстановке, похожей на хаос, было трудно, почти невозможно, определить, кто представляет законную церковную власть. Поэтому образовавшиеся течения и ориентировки нельзя назвать расколами. Даже предстоятели Поместных Церквей не могли определить точно, кто представляет законную власть в Русской Церкви. Когда, в свое время репрессированный, митрополит Сергий (Страгородский) стал Патриаршим местоблюстителем, то это также вызвало споры, так как был еще жив преемник Патриарха Тихона – митрополит Петр Крутицкий, находившийся в далекой ссылке; также несколько митрополитов считали, что они имеют законное основание возглавить управление Русской Церковью. Эти разногласия касались главным образом вопроса о правах митрополита Сергия и других иерархов считаться преемниками Патриарха Тихона и проблемы отношений с безбожной властью; в остальном оппоненты были единодушны. Эти вопросы должен был прояснить и утвердить Поместный Собор Русской Церкви, но он не собирался с 1918 года, в течение 25 лет. К 40-м годам на свободе осталось только несколько архиереев. В 1943 году отношение власти к Церкви несколько изменилось, и оставшиеся в живых епископы и духовенство большей частью были освобождены из лагерей и тюрем. В 1943 году состоялся Архиерейский Собор, почти все участники которого были прежние узники ГУЛАГа. На Соборе был избран Патриархом митрополит Сергий. Здесь начинается частичная стабилизация церковной жизни. В 1945 году уже не Архиерейский, а Поместный Собор, с широким представительством, выбирает на место почившего Патриарха Сергия нового Патриарха в лице Алексия Первого. На Соборе присутствовали представители Поместных Церквей, так что в 1943–1945 годах утвердилось полное единство Русской Церкви. Обновленчество было осуждено не только как раскол, но и как ересь, которая противопоставила себя всей православной канонической структуре. Рукоположения, совершенные в обновленчестве, были объявлены недействительными. Архиерейский Собор Русской Церкви 2000 года, рассмотрев положение, в котором находилась Церковь в период своего рода геноцида, не посчитал раскольниками тех архиереев, у которых были расхождения в вопросе о церковном правлении, именно того периода, когда этот вопрос был неясен и сложен. Участники Архиерейского Собора Русской Церкви 2000 года своим решением о канонизации новомучеников показали, что хаос, устроенный безбожной властью посредством репрессий духовенства, создавал такие ситуации, которые нельзя назвать расколом. Напомню, что в Константинопольской Церкви в IX веке произошло разделение между сторонниками Патриарха Игнатия и Патриарха Фотия. Патриарх Игнатий из-за конфликта с императорским двором был репрессирован и отправлен в ссылку. На его место был выбран видный ученый и государственный деятель Фотий. Сторонники Игнатия отказались признать Фотия как Патриарха и продолжали считать главой Константинопольской Церкви Игнатия. Затем положение изменилось: Игнатий был снова призван на кафедру, а Фотий свергнут и выслан. Теперь сторонники Фотия не признали законность Игнатия. При следующем витке византийской политики Фотий снова получает кафедру и доблестно защищает Православие от поползновений Рима. Здесь имел место не раскол, а политическая ориентация, поэтому Церковь не признала раскольниками ни сторонников Игнатия, ни сторонников Фотия. И Фотий, и Игнатий были причислены к лику святых: Игнатий – как подвижник и исповедник, а Фотий – как защитник и учитель Православия.