– Что это такое, пресвятой Троцкий, было?
– Кажется, медведь на дорогу выскочил! – вертел глазами во все
стороны Валек, но зверя уже и след простыл.
– Да какой к едреной Фени медведь? – пробурчал усач. – Мы уже к
городу подъезжаем, тут отродясь косолапых не водилось. Пес,
наверное, но большой шибко, кавказец или сенбернар, бабку Жучку его
за ногу.
– Наверное, – кивнул не на шутку перепугавшийся Валек. – А вон,
походу, и хозяин…
Вдалеке, метрах в двадцати, и в самом деле стояла высокая
мужская фигура редкостного богатырского сложения. И, судя по всему,
такой же редкой богатырской силы, поскольку на плече здоровяк
держал бревно.
– Во черт! – возопил усач. – У него муха!!!
«Какая муха?» – захотелось спросить Вальку.
Но тут бревно плюнуло огненным плевком.
«РПГ – ручной противотанковый гранатомет, в простонародье
называемый «муха»», – понял Валек за секунду до того, как плевок
этой самой мухи вдарил по кузову.
БУХ!
Взрыв! Все предметы в кабине вдруг начали драться, даже сидения,
поскольку Валька перевернуло, подбросило, шмякнуло об потолок и
опрокинуло на усача, который тут же застонал. В голове гудело, в
носу стоял запах «Красной Москвы» с дополненными нотками пороха и
гари. И вдруг глухой удар, как будто кто-то запрыгнул сверху.
Парень поднял глаза, через боковое стекло, которое сейчас
находилось сверху, на него смотрел Чебурашка. То есть, конечно же,
это был не настоящий Чебурашка, а всего лишь его изображение на
желтых девичьих трусиках.
Тонкие ножки сомкнулись, коротенькая клетчатая юбка
заколыхалась, ее обладательница присела на корточки. Сквозь стекло
на Валька взглянуло милое и невинное личико азиатской девчушки,
должно быть еще вчерашней школьницы – «таким в институте полагается
учиться или в техникуме, а никак не заниматься тем, чем она
собирается… – подумал Валек. – А, собственно, чем она
собирается?..»
В удивительных янтарных глазах девчушки промелькнул недобрый
огонь, она улыбнулась и медленно развела сжатые кулачки в стороны,
промеж них тут же блеснула сталь наточенной до блеска японской
сабли.
«Обшивка ведь бронированная», – только и успел подумать Валек,
но сталь японской катаны вопреки логике и советскому ГОСТу пронзила
крышу, словно пресловутый перочинный нож пресловутую консервную
банку.
Валек сглотнул. Лезвие медленно двинулось в сторону, рассекая
сталь поперек, а затем вдруг девчушка совершила кульбит через
голову и спрыгнула на асфальт, клинок последовал за ней и одним
движением разрезал металл сверху донизу. Лезвие исчезло.