Возле самого моста, земля и каменный тракт выглядели
обожженными, и даже слегка оплавленными, словно здесь, некогда,
горел жаркий и яростный огонь. Серый посмотрел на это дело и встал,
как вкопанный. Всадница попробовала стукнуть его пятками по бокам,
но встретилась с укоризненным взглядом коня и извинилась.
— Ты чего, Серый?
— Не хочется мне туда идти. Вот прямо чувствую, что словим мы
здесь неприятности на свой хвост.
— Не говори за всех, это у тебя хвост! Ну ладно, у Макса
тоже.
— А ты на свою попу.
— Что? Какую попу?! А ну повтори?
— Красивую!
Обезьяна зафыркала, держась лапой за мордочку.
В этом месте стояла, как и везде на пустошах, почти мертвая
тишина. Только с невидимого дна каньона, как показалось коню —
доносился слабый шелест. Река? На плеск воды это не похоже. Порыв
горячего ветра налетел внезапно, расшевелил длинную гриву коня.
Серый переступил на месте ногами. Принюхался, приоткрыв зачем-то
рот. Прислушался. Нет, опасности конь не заметил, но не хотелось
ему пересекать этот мост, и всё тут.
А какие еще варианты? По таким кручам и человеку сложно
перебраться на ту сторону, если он не альпинист, а уж про лошадь и
говорить смешно. Идти наугад в сторону в поисках другого моста —
совсем глупо.
— Серый. Серы-ый...
— Да здесь я, здесь.
— Поехали. Ты хоть травы утром перехватил, а мы с прошлого дня
ничего не ели. Есть хочется — ужас. Надо найти хоть кого-нибудь.
Давай поедем, а?
Конь вздохнул.
— Ты же не хочешь здесь еще раз ночевать?
Конь нервно заржал.
— Ну давай...
— Ладно. — решился Серый. — Держись за меня крепко, как только
сможешь. Поедем быстро. Очень быстро. Макс, тебя это тоже касается.
Макс! А ну взялся за гриву! Вперед!
Спокойный шаг сменился быстрым, быстрый перешёл в рысь, рысь в
галоп. Серый ускорялся все сильнее и сильнее, приближаясь к
каньону. Когда конь достиг выжженного пятна, его копыта глухо
простучали по оплавленной поверхности, которая твердо отдавалась в
ноги. Перед самым мостом конь разогнался до карьера.
Когда до первой пары статуй осталось всего ничего, правый ящер
открыл глаза. Мгновением позже дернула хвостом левая
скульптура.
Серый только наддал еще сильнее, выкладываясь полностью. Мимо
оживающих статуй конь пролетел вихрем. Ящеры только успели
повернуть головы, а копыта уже выбивали дробь по каменным плитам
моста. Серый заметил краем глаза, как правый ящер спрыгнул с
постамента и развернулся, но конь был уже далеко.