Врешь, не возьмешь, рассмеялся про себя Серый. Судя по
мелькающим мимо блокам моста, белый конь выдавал минимум
шестьдесят, или даже все восемьдесят, а ящеры только начали
преследование.
Пригнув голову, Серый летел вперед, с силой отталкиваясь ногами
от дороги. Коню понадобились считанные секунды, чтобы добраться до
середины моста. Но, подняв взгляд вперёд, Серый увидел страшное —
каменный грифон изящным движением спрыгнул со своего постамента и
преградил дорогу. Его хищная птичья голова с длинными ушами
поднялась и внимательно посмотрела на нарушителя.
Вот дерьмо... Конь продолжил бежать вперед. Пассажиры заняты
только тем, чтобы не свалиться, их не спросить, да и времени нет —
остались секунды. Поэтому Серый не придумал ничего умнее, чем
просто обскакать препятствие, если это получится на мосту. Или,
может, попробовать снести его всей массой с разгона? Человек бы
точно отскочил в сторону от бешеного коня... Хотя, если грифон
действительно каменный, врезаться в него — плохая идея. Да и не
каменный — тоже плохая... Остановиться и попробовать драться? Сзади
два преследователя, и они втроем разорвут всех на части.
Перепрыгнуть? Серый не знал, насколько хорошо он умеет это делать.
Могут вообще лошади так высоко прыгать? И зверюга может запросто
распороть коню брюхо, пока конь будет пролетать над ней. Черт,
черт! Ничего он так и не придумал!
А грифон просто взял и отошел в сторону. Не испуганно отскочил,
а отошел — неторопливо так, с чувством собственного достоинства.
Серому даже показалось, что он слегка кивнул им, когда конь
пронесся галопом мимо. И только на той стороне, оказавшись на
обычной земле, Серый с облегчением понял, что остался жив, и что
погоня отстала — и начал тормозить. Фух.
Ящеры остановились, не доходя до противоположного конца моста,
развернулись, и неторопливо потрусили обратно на свою сторону.
Грифон проводил их взглядом и привстал на задние лапы, словно
разглядывая проезжих. Стоя, он оказался довольно высокий, явно
повыше человека. Серый остановился, повернулся и неожиданно для
себя низко поклонился, коснувшись гривой земли. Крылатый зверь
снова — теперь уже однозначно — кивнул в ответ и приподнял одно
крыло. Затем он посмотрел на обезглавленного напарника и уши его
поникли. Более не делая жестов, грифон запрыгнул обратно на
постамент, сел, уложив львиный хвост, и замер — каменной, полностью
неподвижной статуей.