Хорошо то как!
Подняв голову, конь заметил только Таю. Девушка сидела на земле,
скрестив ноги по турецки, и с мрачным видом играла трофейным
кинжалом, втыкая его в землю. Она казалась сильно не выспавшейся,
под глазами нарисовались темные круги. Конь удивленно заржал,
привлекая внимание. Девушка вздохнула и подошла к нему.
— А где все остальные? — спросил Серый.
— Там. — девушка ткнула пальцем вверх.
Обезьяна обнаружилась на дереве. Макс лежал на ветке и рассеянно
болтал хвостом, с опаской поглядывая вниз.
— А этот где?
— Исчез.
Конь помотал головой. Да, куницы видно не было, и среди вещей
чего-то не хватало.
— Эмм... — Серый попытался оценить картину. — Я что-то
пропустил? Почему зверь исчез, а Макс сидит на ёлке?
— Это скорее сосна.
— Да хоть баобаб!
— Потому что, если спустится, то я его прибью.
— Что случилось?
— Ничего!
Тая отвернулась, храня гордое молчание.
— Так... давай догадаюсь. — предположил конь. — Кто-то начал
грязно распускать лапы, и огрёб. Думаю, что Макс, он к тебе неровно
дышит. А второму прилетело за компанию, и вы поссорились.
Верно?
— Ну... угадал. — помолчав, неохотно сказала Тая. — Почти.
Только не Максик, а этот твой, хвостатый. Пусть даже не появляется!
Убью гада!
— Скорее твой. — резонно возразил Серый. — Кто тебя благодарил и
руки целовал? Ко мне он даже подходить побаивался.
— Всё равно убью! И Максика тоже — сторожить был должен до
полуночи, а вместо этого всё проспал.
Услышав свое имя, обезьяна свесилась вниз.
— Я, конечно, не знаю, что он там натворил... — осторожно начал
конь. — Но, может, стоило помягче? Кунь мог нам пригодиться. Зато в
свободно шляющемся виде может наделать дел. Смотри... лука то
нет.
— Моего?
— Ну, вообще это был его лук. Вот стрельнет из зарослей...
В конце концов, девушка признала, что погорячилась. Хотя
подробностями Тая отказалась делиться, лишь утверждала, что
приблудный зверь заслужил полноценную выволочку. Но в итоге
согласилась, что в их положении давать волю эмоциям было
недопустимой роскошью.
— Ты вон, вообще в лошадь превратился, Макс — в обезьяну. А я
тут разнылась из-за всякого... Макс, слезай, я тебя прощаю!
Сверху ссыпались горсть иголок и одна довольная обезьяна.
Радуясь обретенной свободе, Макс лихо пробежался вокруг ёлки и
остановился там, где начиналась тропка. И вдруг закричал, привлекая
внимание.