Здесь Ларочка осмелилась прервать доктора, задав, по её мнению,
важный вопрос:
— И в этом случае, Дмитрий Борисович, вы также полагаете, что
отец не виноват?
— Благодарю за своевременный и такой правильный вопрос, Ларочка.
Конечно же, и в этом случае отец не виноват. На самом деле он
пытался оградить сына от слепого следования рабской государственной
идеологии. Ведь по его мнению именно эта рабская идеология привела
его, отца, к нищете.
— Да, понимаю. — сказала Ларочка. А доктор продолжил:
— И по иронии судьбы так случилось, что сын действительно ни
разу не вернулся домой, все свои отпуска он проводил там, на
передовой. Но в первый раз он вернулся домой лишь тогда, когда ему
пришла новость, что отец умер. Одним утром его обнаружил дворник
лежащим лицом в луже.
Ларочка вновь не смогла сдержать слёзы.
Заметив это, доктор прервался. Сделал несколько глотков чая и
закусил шоколадкой.
Ларочка утёрла слёзы и спросила:
— И как впоследствии складывались отношения Сугробина и
Григорьева?
— Ох, Ларочка! — вздохнул доктор. — Всё очень непросто. С одной
стороны, смерть отца Сугробина как будто примирила друзей. И во
всех наших беседах Сугробин постоянно намекает на то, что пребывает
в отличных отношениях с Григорьевым. Хвалит его за его
находчивость, дерзость и упёртость в своих целях и даже отзывается
о нём как о хорошем муже своей сестры. Но я ему не верю.
— Почему? — озадачилась Ларочка.
— Понимаете, Ларочка, психотерапевта с большим практическим
опытом обмануть очень сложно. И во всех этих дифирамбах в сторону
Григорьева прослеживается глубокая зависть и обида. Более того, я
даже подозреваю, что наш дорогой Сугробин что-то против него
затевает.
— Что?! — испуганно спросила Ларочка.
— Не переживайте, Ларочка, вряд ли дело идёт о физической
расправе, всяким там вызовам на дуэль. Я не зря заметил в начале
рассказа, что Сугробин — личность неординарная, непростая. Он может
прикидываться дурачком, но на самом деле таковым не является. И в
моей голове никак не укладывается одна несостыковка. Как вы уже
поняли, наш герой является человеком высокой гордости. Так вот,
спрошу я вас, как человек такой высокой гордости мог согласиться
работать на человека, который, по сути, встал между ним и его
отцом?
— Да, — подтвердила Ларочка, — как-то не вяжется.