— Я-я-я?! — опешила она.
— Да, Ларочка. Мне нужен был человек, ум которого ещё не
обусловлен рамками всяческих научных концепций. Мне нужен был ум,
который слепо поверит в мою революцию. Но при этом ум скрупулёзный,
который поможет систематизировать мои исследования. Все они здесь,
— доктор приоткрыл ящик стола. — В этом столе история моих
нетрадиционных заключений по всем пациентам.
— Дмитрий Борисович, вы сейчас так говорите, словно оглашаете
завещание.
— Ну вы же сами верно заметили, что при таком подходе со мной
может случиться всё что угодно. Вот поэтому мне и нужен компаньон,
который в случае — не дай бог — моего отхода от дел сможет
разобраться, проанализировать, повлияло ли каким-то образом моё
прямое вмешательство на судьбы пациентов.
— То есть вы предлагаете мне стать вашим компаньоном?
— Не просто компаньоном, а полноправным приемником.
Эту ночь Ларочка не могла уснуть. Она то переживала за доктора,
то обдумывала его предложение. Ведь это, с одной стороны, такая
ответственность, но и такой соблазн — стать помощником… Кого? Бога?
А может, наоборот — дьявола?
14
После похорон Дмитрия Борисовича Ларочка опустошённая вернулась
в клинику. Потихоньку она открыла дверь его кабинета, вошла.
Подошла к столу и присела на стул.
«Больше никогда он не попросит меня принести две чашки чая», —
подумала Ларочка и заплакала.
Немного успокоившись, она подумала: «Что теперь делать?.. Но…
Чего бы хотел Дмитрий Борисович? Он, вероятно, хотел бы довести
своё дело до конца…»
Тут Ларочка увидела на столе папку с историей Сугробина. Видимо,
перед тем как ехать на встречу, доктор решил ещё раз изучить
документы.
Ларочка открыла папку и начала читать. Потом вдруг резко
вскрикнула: — Ах! — Она вспомнила, что доктор так часто наставлял
её не обращать внимания на социальные условности из личных дел, что
это вошло в её привычку. Но теперь она вдруг заметила одну из таких
условностей.
— Не может быть! — сказала она вслух. Потом резко вскочила и
вместе с папкой побежала в администраторскую. Открыла картотеку.
Достала другие папки. Прочитала имя первой клиентки: — Дарья
Сергеевна. А её мужа звали Вячеслав Владимирович. — Потом быстро
перелистала к её рассказу о сыне. — Как же звали мальчика? —
пыталась вспомнить она. — А, вот: Дима… — Вновь открыла папку
Сугробина. — Дмитрий Сугробин, — прочитала она.