Он тоже был довольно легок. Состав
сонного зелья и важность мест происхождения его ингредиентов. Я
знала не один, а несколько таких рецептов и описала каждый из них.
Быть может, из моего ответа даже экзаменаторы узнают что-то
новое.
Время от времени я поворачивалась к
Стивену, и всякий раз убеждалась, что он тоже отлично знал ответы
на предложенные вопросы. Его ответы были еще более подробными, чем
мои, и стопка исписанных им листов уже выглядела довольно
внушительно.
Наконец, доска была открыта
полностью, и я увидела третий вопрос. Реформы его величества
Джейкоба Четвертого и их влияние на развитие магического
законодательства Верландии.
Мои руки задрожали так сильно, что я
едва не выронила перо. Это была именно та область знаний, о которой
я почти ничего не знала. Эти реформы случились уже после Великой
войны, в которой мои предки сражались против верландцев, и на моей
родине не принято было говорить о том, что происходило в Верландии
после этого. Теперь я ругала себя, что не изучила этот вопрос,
прибыв в Алнор. Мне следовало подумать о том, что он может
возникнуть на экзамене. Но что толку было упрекать себя сейчас?
Что подумают обо мне экзаменаторы,
если я сдам пустой листок? Наверняка, все верландцы прекрасно знают
это с детства. А если я несведуща в таких элементарных вещах, то
вывод напрашивался только один: я – иностранка.
Мы с отцом не хотели привлекать к
этому внимание. Да, Верландия открыла границы, но захотят ли ученые
маги допустить в Алнор чужака? Во время Великой войны одна из
ветвей рода Бельфор перешла на сторону верландцев и с тех пор
проживала здесь. Я надеялась, что меня примут за представительницу
именно этой ветви. А соответствующие документы мне выправил давний
знакомый отца, промышлявший всякими фальсификациями. Играть не по
правилам было не слишком приятно, но цель оправдывала средства. И
вот теперь такой чудесный план рушился из-за одного-единственного
вопроса!
Я почувствовала, как слёзы набегают
на глаза, и часто заморгала. Не хватало еще расплакаться прямо на
экзамене!
Хотя я была бы не единственной, кто
поступил бы именно так. Несколько барышень уже вынуждены были
покинуть аудиторию из-за истеричных рыданий и даже одного
обморока.
Я так увлеклась своими переживаниями,
что не сразу заметила, что Стивен пододвинул ко мне свой листок с
ответом. Вернее, это был один из листков – сам он написал об этих
реформах уже целый трактат. Но мне хватило и этого.