Это потом всех, кто станет
студентами, оденут в одинаковую форму и запретят носить
драгоценности, а сейчас дети столичных вельмож торопились показать
свои шикарные наряды. Смущало ли меня то, что на фоне некоторых
барышень я казалась серой мышкой? Ничуть. Большинство из этих
увешанных золотом и бриллиантами девиц не пройдут и первого
экзамена. А некоторые, я была почти уверена в этом, и сами не
хотели его пройти. Аскетичная жизнь студентов их, привыкших к
сытости и достатку, совсем не прельщала. И если за учебу в лучшей
академии страны нужно было заплатить отказом от балов и прочих
развлечений, то они были к этому совсем не готовы.
Хотя, надо признать, настрой
мадемуазель Мерсье был совсем иным – к моему удивлению, она тоже
засела за книги. Впрочем, тех, кто поступал на платные места, видно
было сразу – они могли позволить себе куда большее спокойствие, чем
мы.
– Письменный экзамен будет проходить
сразу в нескольких аудиториях, – делился со мной тем, что ему
удалось узнать, Стивен. – Нам непременно нужно оказаться в одной и
сесть рядом. Аудитории огромные, и экзаменаторы вряд ли станут
ходить по рядам. Так я смогу подсказать вам, если это вдруг
потребуется.
Я надеялась, что не потребуется – я и
сама серьезно готовилась к экзаменам. Но, как ни странно, то, что
виконт находился рядом, придавало мне уверенности.
Письменный экзамен начался точно по
расписанию. Мы со Стивеном пришли на него вместе и сели за соседние
парты в предпоследнем ряду, находившемся почти под самым потолком
аудитории. Когда часы на главной башне Алнора пробили три часа
пополудни, главный экзаменатор распахнул на треть занавесь, которая
прикрывала огромную черную грифельную доску, и мы увидели
написанный на ней мелом первый вопрос.
Он не вызвал у меня затруднений.
Магическое истощение: причины и последствия. Это было элементарно.
Когда в юности я слишком увлекалась магическими опытами, мой
старенький учитель всегда напоминал мне о нём и даже заставлял
конспектировать соответствующие параграфы из толстых учебников.
Я пододвинула к себе стопку чистых
листов и взялась за перо. Строчки ложились на бумагу словно сами
собой, и изложив ответ, я нескромно полюбовалась ровными рядами
круглых букв – по чистописанию у меня всегда были отличные отметки.
Когда чернила высохли, я отложила листок на край парты и
приготовилась прочитать второй вопрос, который вот-вот должен был
открыться.