- Волки. Целая стая, голов семь али восемь. – Все еще тяжело
дыша ответствовал крестьянин помоложе да покрепче, коему ружье
доверили, – и не мимо бежали, а в кольцо зажимать стали словно
добычу. К зиме совсем оголодали видать.
- А что назад прибежали? Вот бы и охотились себе. Чем вам,
божевольным, волчатина не угодила? – Продолжил допрос атаман.
Подельники же его вновь заржали, да засвистели.
- Коли по добру не повернули, беде бы быть. Итак чудо, что ноги
унесли. До самого до лагеря почти звери нас и гнали. – Крестьянин
взаправду оправдываться удумал, будто решил, что его слушать
станут. От напасти уйти повезло, он и расхрабрился. - А ты, добрый
князь, нам и выдал то на двоих всего одно ружье, да дроби
горсть.
- Умник какой нашелся, ты мне дерзить то не смей. – В голосе
главаря прорезались металлические нотки. – Ружье назад верни и к
своим. Снег теперь жрите или друг дружку – мне все равно.
Неудачливый охотник нехотя побрел к разбойникам. И только что
бедолага ружье отдал, как атаман, как сидел, выхватил с пояса плеть
да по ногам с отмашкой, ещё с такой силой, что крестьянин, как
стоял, так на землю и повалился. Да как то его так удачно атаман
направил, что не спиной а лицом приложился. Повезло, что в снег
рыхлый. Опомнится даже не успел, а как упал, ясно дело, лицо руками
обхватил, носом ударился. Подельники атамановы пуще прежнего
загоготали.
- Думал князем наречешь, так я тебе и спущу. Добрый сегодня, не
то висеть тебе на березе. – Атаман говорил теперь спокойно и будто
бы даже участливо. Потом обернулся к остальным крестьянам, – С глаз
его от греха заберите.
А чуть выждав бросил уже одному из своих смилостивившись:
- Ладно, Кашевар выдай им сухарей мешок, а то и правда с голоду
подохнут.
Одноглазый весь скривился, но смолчал, поднялся сразу и пошел до
походного шатра.
- И чтоб тихо дальше сидели и не скулили. Ружья вам до времени
больше не дам. Кто зубы скалить вздумает до дела точно не доживет.
Деревьев тут на всех хватит, а с барином вашим, если что, его же
серебром по головам и расплачусь. Спокойны будьте, до десяти я тоже
считать умею.
Бандиты вновь дружно расхохотались. А второй охотник, что только
что молча стоял, взгляд отводя от расправы, тем временем подбежал
торопливо, поскорей напарника поднял, пока атаман не передумал, и к
своим, под руку придерживая, поволок. А сам то шепотом ему, но тоже
не добро высказывает: