Я не могла перестать думать о словах священника. Наши политики и советники не проявили осмотрительности в своих действиях. Они пришли с мыслью о том, что наша система – демократия – работает в любом обществе, и не обдумали, какие последствия может иметь принятие совершенно новой системы для людей, живущих совсем в другой обстановке. Я не в первый раз задавалась вопросом, не получилось ли так, что Запад, сам того не желая, открыл путь более религиозному и сектантскому Ближнему Востоку.
За время моего пребывания в Ираке я видела, как меняется все вокруг. В некоторых случаях шиитские боевики заставляли семьи суннитов переезжать в другие районы. Шиитские женщины, живущие на подконтрольных шиитам территориях, рассказывали, что им приходится, выходя из дома, надевать одежду, закрывающую все тело, – шадор или абайю. «Все теперь не так, как раньше, – сказала мне женщина по имени Ханнан, которая служила в иракской армии. – Я просто носила форму и никогда не надевала чадру». Но после падения Саддама Хусейна все очень изменилось. «Теперь всем все больше заправляют муллы и боевики, – говорила она. – Я больше не могу выходить из дома, не прикрывшись, и не могу ходить без матери».
Тем временем «Аль-Каида» все усиливала свои атаки, нападая как на американских солдат, так и на политиков, сотрудничающих с Соединенными Штатами, и на значительных для шиитов людей. Насилие между сектами достигло своей кульминации после убийства аятоллы Мухаммеда Бакра аль-Хакима, главы группы, которая сейчас называется Высшим советом исламской революции. В его машину подложили бомбу, которая взорвалась, когда он уезжал из мечети имама Али в Неджефе в конце августа. При взрыве погибли сто двадцать пять человек. Высший совет исламской революции принадлежал к Переходному правящему совету Ирака, назначенному американцами, а роль Мухаммеда Бакра аль-Хакима как уважаемого религиозного лидера давала оккупационным властям Соединенных Штатов так необходимое им доверие. Абу Мусаб аль-Заркави и его террористическая сеть позже взяли на себя ответственность за это нападение.
Я поняла, что если хочу понять разделение на секты в Ираке, то должна поехать в Неджеф, одно из самых святых мест на Земле для шиитов, где похоронен зять пророка Мухаммеда Али, где священники-шииты восстали против британских колониальных сил в 1918 году и где аятолла Рухолла Хомейни готовил иранскую революцию во время своего изгнания в семидесятые годы ХХ века. Неджеф был тем местом, где Хомейни написал свой направленный против колонистов полемический спор «Исламское правительство», где объяснял нечестивость всех монархий и необходимость исламской республики. В 1978 году Саддам Хусейн, на которого давил шах Ирана, выслал Хомейни из Неджефа, но у аятоллы осталось множество сторонников. Неджеф был символом шиитского сопротивления и воинственности: многие из тех, кто позже основал «Хезболлу», также учились здесь. Теперь Неджеф стал местом действия крупного террористического акта. Службы безопасности с большим рвением расследовали убийство Хакима. Шиитские боевики дали понять, что они хотят сами защищать свои святые места, и британские и американские солдаты держались в стороне, когда боевики занялись тем, что должны были делать иракская армия и полиция.