Я такая. Я, по большому счету, не умею удерживать.
Есть люди, которые никак не могут понять, что им нужно. Вот, казалось бы, и ситуация подходящая, и человек рядом хороший, и происходящие с вами события укладываются, как дорогой паркет в элитной квартире, и дыхание ловится, и понимание с полуслова, и портфель за тобой носят, как в школе. А все не так. Ну, может быть не все… Но что-то точно. И это вот чувство все точит и точит изнутри. Ощущение, что здесь и сейчас – это не по-настоящему. Это иллюзия. Это такая игра. Репетиция. Сейчас я порепетирую, подготовлюсь, загримируюсь, примерю костюмы, выучу роль, а вот завтра… Завтра я встречу его-того-единственного-неповторимого-моего-человека. И уж там, в том непонятно-когда-придущем завтра я буду вся-сама-из-себя-настоящая. И вся жизнь словно репетиция спектакля. Каждый день репетиция… А дата премьеры все переносится и переносится в неопределенное будущее, которого нет. Года проходят, меняются люди. И снова не то. Снова что-то не то…
Я такая. Я, по большому счету, не знаю, что мне нужно.
Но ты не бойся. Ты же мужчина. Прими решение – удержи, будь, люби. Ведь ты же знаешь, в конце концов, что тебе нужно. И что мне нужно, ты ведь тоже знаешь…
Ты знаешь, как больно добровольно отдавать то, чего сам не имеешь?
Я, правда, отдам ей все то, что могло бы стать нашим счастьем: и это дождливое лето, и карту с козырной мастью – тебя. Я, правда, отдам: испытаю себя на прочность. И буду локти кусать: я знаю точно. И будет болеть, нет, не сердце печень. И будет тоска такая – залить нечем. Я, правда, отдам ей: девчонке реально нужен хороший парень – друг… моего мужа…
«С возрастом желания исчезают», – говорила мне умудренная опытом мать моего мужа. Тогда мне было девятнадцать, и я не поверила.
В двадцать два мне все еще хотелось видеть у кровати по утрам розы в капельках росы. В двадцать восемь я еще что-то пыталась изменить в семейном сексе, обнаружив, что все мои поцелуи возникают по инерции соития. В тридцать лет перекраивала личную жизнь. А в тридцать два купила дочке Лизе куклу Барби – мечту моего детства. В тридцать пять я еще надеялась стать вице-президентом банка. А в тридцать семь поняла, что место главного бухгалтера – подарок небес. В сорок пять получила в подарок норковую шубу и сухими губами целовала мужа в небритую щеку. В сорок шесть впервые увидела Венецию и сделала всего 12 фотографий. В пятьдесят случайно встретила своего любовника двадцатилетней давности, посмотрела на седой лысоватый шар его когда-то семипядевой головы и неловко спрятала постаревшие ладони. В пятьдесят два в моду вновь вошли сапоги, о которых я грезила восемнадцатилетней девчонкой, только больные ноги не позволили мне щеголять в них.