- Пожалуйста, еще раз расскажите, когда вы в последний раз
видели этого господина? – жандармский подполковник положил на стол
фотокарточку.
Человека на фотопортрете трудно было спутать с кем-то другим. На
борт парохода он поднялся в Балтиморе. Невысокий кавказец
говоривший с легким акцентом, с лысиной, невысокого роста,
обладатель тяжелого взгляда маленьких глубоко посаженных глазок.
Как и на жандармской ориентировке Лаврентий Павлович не расставался
с пенсне, предпочитал длиннополое светлое пальто и шляпу. На борту
парохода он общительностью не отличался, большую часть времени
проводил в каюте, изредка пытался заигрывать с дамами. Среди
спасшихся его не было. В шлюпках его не видели.
- Что-ж, спасибо большое господа. Не смею задерживать.
Каких-либо вопросов у нашей службы больше нет.
- О пассажире забыть? – Осип Силантьевич недоверчиво
хмыкнул.
- Как хотите.
В этот же день в личном деле внештатника политического сыска с
кличкой «Профессор» и по совместительству агента трех иностранных
разведок появилась краткая приписка: «Выбыл в отставку. Бессрочно».
Да, бывает. Для таких людей пенсии не существует, выслуга лет не
положена.
22 декабря 1939. Кирилл.
Зима в Заполярье суровое время года. Над полуостровом и северным
портом сгустилась полярная ночь. В конце декабря ударили морозы.
Через несколько дней в ночь на Рождество столбик термометра
опустился до – 27 градусов. Метеорологи предсказывали очень суровую
зиму. Среди экипажей кораблей ходили слухи, дескать залив может
замерзнуть, совсем как в январе 36-го года.
Как бы то ни было, но командование флота держало тяжелые корабли
у причалов в Мурмане. Летный состав с авианосцев переселили в
казармы и на квартиры. Все равно полярная ночь не самое лучшее
время для учений палубной авиации. «Двенадцать апостолов» после
двух выходов в море встал у стенки Судоремонтного завода. Заводские
бригады вместе со специалистами Архангельской верфи отлаживали
силовую установку, дорабатывали автоматику котлов, монтировали
оборудование, устраняли три вагона и маленькую тележку недоделок,
как всегда неожиданно вылезших в море.
У жизни в казарме есть свои преимущества. Летный состав обитает
в удобных просторных двухместных кубриках, гальюны и душевые чистые
и теплые, помещения светлые. Уборка лежит на плечах юнг и
нестроевых. Явное преимущество перед корабельными кубриками – о
комингсы люков головой не задеваешь, подволок не давит, потолки в
казарме нормальные, в полторы сажени. Унтер-офицерская столовая в
отдельном здании, с жилым блоком соединяется теплой галереей.