- Ваше высочество, правительственный авиаотряд подтвердил вылет
завтра в семь утра, – с порога доложил секретарь.
- Спасибо, Арсений Павлович.
- В Казань летите?
- Да. Там пересадка, затем «Кузнечиком» до Ромашкино. Увы,
«Форпост» слишком тяжел, чтоб садиться на уездном аэродроме.
Придется менять самолет в Казани.
- Удачное поездки, Ваше высочество. Позвонить в управление
нефтепромыслами чтоб приготовили машину и гостиницу?
- Пожалуй, не надо. Устрою нефтяникам сюрприз, - князь
усмехнулся.
Не выходит спокойно работать в кабинете, дела требуют
присутствия в самых интересных местах. Вот и сейчас сюзерен
попросил лично оценить ситуацию на промыслах, устроить разнос если
нужно. Половина ромашкинских нефтепромыслов принадлежит царским
предприятиям, все еще осенью получили четкий приказ: кровь из носу,
но поднять добычу, обустроить месторождение. России нужна нефть, с
дефицитом топлива не только воевать, но жить плохо. Недаром эту
жидкость именуют «черным золотом», нефть нужна как хлеб.
8 января 1940. Иван Дмитриевич.
Дорога! Как много в этом слове для сердца русского слилось! Иван
Никифоров редко себе в этом признавался, но всегда любил поездки.
Неуемная натура требовала пространства, жить в одном городе, пусть
и столице, с редкими выездами на курорты не для него. Даже сейчас в
душе воедино сплетались горечь разлуки и предвкушение большого
путешествия. Не важно куда, главное – увидеть, пощупать новое,
коснуться неизведанного, вырваться за границу привычного и
обыденного.
Сборы недолги. Чемоданы упакованы с вечера. Инженер Никифоров с
молодости не любил таскать за собой горы барахла. Привык брать не
то, что может пригодиться, а только то, без чего обойтись
нельзя.
Важные письма написаны накануне. Распоряжения отданы. Документы,
доверенности подписаны и заверены. Как настоящий старообрядец, Иван
Никифоров к делам и обязательствам относился со всей серьезностью,
долги не копил. Уезжал он с чистой совестью, у жены и отца
доверенности на счета в банках, документы на предприятие у
достойного доверия поверенного. Долгов нет ни копейки. Даже по
налогам. Можно ехать.
К завтраку Иван Дмитриевич спустился в форме. Больше не для
родных, а для себя. Новенький мундир несколько стеснял движения,
был непривычным, карманы не на своих местах, портупея кажется
лишней. Даже кобура на поясе неудобная. Никифоров предпочитал
носить оружие под мышкой, так его не видно, и движения не стесняет.
Чувство неловкости не оставляло. Вроде все на месте, все правильно,
подогнано, но непривычно как-то.