В
середине лета мы собрали пожитки, попрощались со всеми обитателями дома и
переехали в свою лавку на Западной улице. До этого урывками, когда было время,
приводили ее в порядок, а теперь занялись этим вплотную. Катрисса, засучив
рукава, мыла и чистила, я возилась на кухне.
Мы
наняли двоих парней, живших поблизости. Вентор, высокий двадцатилетний брюнет,
давно работал помощником пекаря и хотел самостоятельности. У нас он должен был
печь хлеб. Второго, постарше, по имени Гальбис, предполагалось использовать на
подсобных работах и для разноски заказов. Если, конечно, они будут. Катрисса
добровольно вызвалась быть продавщицей. Ну а я, разумеется, собиралась печь
торты и пирожные, делать конфеты и прочие сладости.
Первый
же месяц показал, что Халдор был до обидного прав. Хлеб и сладкие пироги
покупали охотно – и в лавке, и заказывали на дом. Сладости лежали, пылились и
пропадали бы, если бы мы вчетвером не съедали нераспроданное – то есть большую
часть. Изредка кто-то покупал несколько конфет или пирожное. На торты
любовались, как на экспонаты в музее, восхищались, но не более.
Тогда
я испекла штук пять красивых и недорогих тортов и выставила их на прилавок под
стекло, а над ними повесила объявление, что все это можно заказать. Образцы, по
крайней мере, могли стоять долго – без опасности, что кто-то отравится несвежим
кремом. Свежесть вообще была серьезной проблемой, учитывая, что водник мы пока
позволить себе не могли, а лед летом стоил и вовсе сумасшедших денег.
В
конце месяца я подсчитала все заработанное, отложила большую часть на зарплату
работникам, на закупку сырья, арендную плату, налоги и выплату долга Халдору.
Что осталось нам с Катриссой? Почти ничего. Только-только не умереть с голоду.
Если бы не хлеб, точно ушли бы в глубокий минус.
-
Не огорчайся, Айгрин, - утешала меня Катрисса. – Это ведь только начало. Мы
обязательно развернемся. И твои торты будут покупать. А пока придется печь
побольше хлеба.
Хотя
я и надеялась на лучшее, такой вариант тоже допускала. А поэтому разочарованием
это не стало. В конце концов, и в нашем мире у меня все наладилось далеко не
сразу.
-
Ничего, Рисс, - я обняла ее. - Ты права. Все получится.
***
Прошло еще два месяца – ничего не изменилось. Да, мы не ушли в минус, и это было хорошо. Но и плюс не увеличился. После вычета из дохода всех расходов прибыль, которую мы с Катриссой делили честно пополам, оставалась все такой же крохотной.