После десятков повторяемых циклов страсть Ромео вызывала уже не
трепет сердца, а трепет нерва в правом верхнем веке. Несчастный
словно нарочно приводил себя к смерти, что бы она ни делала, с его
гибелью ее возвращало в тот роковой день на балу. С какой радостью
она бросилась его спасать, когда решила, что ей выпал шанс все
исправить, с какой мукой отрывала его от сердца, когда поняла, что
у нее ничего не выходит...
В конце концов на муки уже не осталось сил. Сгорели, истлели,
обратились в пыль, и много циклов подряд Джульетта просто проживала
его, не делая совсем ничего. Пока не вспомнила о «подарке».
Неясный сверток всякий раз оказывался рядом с ней, когда она
приходила в себя — но только в склепе. Просыпаясь на месяц назад,
Джульетта не находила его нигде в поместье. Это значило, что фокус
работал, только если выпить сонное зелье.
На странном свертке была записка. Большая. В общем-то, целый
пергамент, озаглавленный непонятным словом «ружье». На нем было
много рисунков и схем: об устройстве невиданной штуковины, и как ее
держать, и как ей пользоваться. Джульетте понадобилось много
петель, чтобы разобраться. Поначалу ее ловили в поместье, где, как
она выяснила, не спрячешь громовой звук «ружья» ни в подвале, ни в
старом флигеле. После ее ловили на кладбище, куда она ходила
изучать дивную находку. Обвинения в ведовстве едва удалось
выправить в сторону помешательства и получить ссылку в
монастырь.
Долго она вовсе не решалась притронуться к бесовской штуковине.
Но когда она поняла, что ни один из ее планов по спасению Ромео не
работает, оставалось только прибегнуть к крайним методам. И она
нарочно обставила все так, чтобы снова оказаться на кладбище. А
потом еще раз, еще раз, и еще раз, ведь петля всякий раз обрывалась
с гибелью Ромео.
После череды неудачных попыток разобраться, что к чему, поимки,
суда и обвинений, она стала поступать умнее. Ее растили как
тепличный цветочек, и она в жизни не поднимала ничего тяжелей
кубка. Нянюшки и прислуга не поняли бы ее стремления стать сильнее,
чтобы суметь хотя бы держать ружье на весу. Матушку удар хватит, а
отец поди посадит под арест и пошлет за священником... Сам Ромео?
Так он не даст ей делом заняться, влюбленный дурак. Оставался
только один человек. Тот, кто был всегда навязчив в своей заботе,
из-за кого Ромео чуть не вздернули, а кланы вкрай перессорились.
Человек, который не станет болтать, если взять с него слово. Ему
тоже ой как не понравится затея, но если приплести сюда Монтекки и
самооборону, может получиться.