Волнение девушки меня интересовало
очень мало. Какая разница? Сколько их было, сколько их будет? В
таких дремучих медвежьих углах все привычно, это не центральные,
густонаселенные области. Каждый раз здесь одно и тоже, постоянное
ощущение собственной «-инности», неприятие обычными людьми. Стоит
лишь заикнуться про то, кем являюсь и все, начали сторониться и
оглядываться, перешептываться. Бу-бу-бу за спиной, и старые, и не
очень. Лишь ребятня всегда ведет себя, как и должна вести.
Лезут, постоянно клянчат
подержать оружие, рассказывают сказки какие-то, норовят затеять
рядом игру в лихих казаков-разбойников. Обязательно появляется
клушка, которая начинает гнать детвору, как будто можно от меня
заразиться чем-то опасным. Да, задевало, и сейчас тоже, бывает,
задевает. Но что поделать? Есть указания нанимателей, не мне их
подвергать сомнению до выполнения задачи. Сказали — узнать кто
зверствует в Больших Зажопках, равно как и в Малых, найти и
уничтожить злодея, значит уничтожим. Хотя сейчас-то, мне бы начхать
на местные проблемы. Хорошо было бы начхать, только не вышло. А
вышло совсем по-дурацки, глупо и непонятно. До злости на самого
себя. Вот и сижу сейчас, стволы чищу, патроны проверяю. Пусть и не
в Больших Зажопках.
Зато, хоть кормят здесь не в пример лучше, чем в двух
последних придорожных кабаках, оставшихся на тракте. Мне не надо
проверять еду с помощью хитрой аппаратуры от недавного знакомца,
умника Доцента*, чтобы знать про нее все. Сколько
положено мяса, а сколько синтезированного заменителя, сделанного в
старой-старой ГМО-шке, что даже и не прячется в подсобке. Насколько
суп с картошкой и кусочками мяса сварен из говядины, а насколько из
крысятины, забитой в курятнике. И какая была коровка, из которой
вышел такой навар — нормальной, или с шестью ногами. Такой вот у
меня вложенный и весьма полезный талант, спасибо то ли папе, то ли
маме, хорошо им отдохнуть в краю яблонь.
Сколько свернутых челюстей и носов
осталось за плечами, после выловленных половником в котле хвостиков
или найденных на заднем дворе остатков от синих, как васильки,
коровьих шкур? И это по минимуму, не говоря про пару-тройку
спаленных, и предварительно политых хозяйской кровью, совсем уж
плохих гостиниц. Из тех, у которых в омшанике, на безграмотно
устроенном леднике можно было найти совершенно другие деликатесы.
Те, что до копчения могли разговаривать. А иногда только искать
мягкими крохотными губешками мамкину титьку. Да-да, таких и сейчас
не мало в Пустошах.