- Ага, понял… - насмешливо протянул
Бирюк. – Да ты рубани давай, по молодецки, с потягом и размахом, не
смущайся, никому не скажу.
Енот покосился в его сторону,
прикусив губу от досады. Действительно, не ожидал такого. Прокрутил
колесо, блеснув отточенным металлом, отвел руку назад, ударил всем
телом, сильно. Тесак с хрустом прорубился через уже спекшиеся
коркой грязи и крови перья, достал до недавно живого мяса. Бирюк
позади довольно крякнул.
- Понимаешь теперь? Представь, какое
неописуемое изумление испытали местные любители пострелять
куропаток, когда форки вышли на них в первый раз. Семерых мужиков с
дробовиками на куски порвали. Разом, вот-вот… так что этих тварей
не то что в сезон, их постоянно отстреливать надо. Вот этим, думаю,
мы с вами, пацанва, и займемся на самом-то деле. А чего… вон как
лихо получилось, денег нагребем аки лопатой.
Бородач посмотрел на удивленное лицо
Енота, не выдержал, расплылся в своей хищно и острозубой
улыбке:
- Поражаете вы меня, бурсаки, иногда.
Вот вроде, Енот, ты же и верно почти ветеран. В отряде два года,
чего только не видел, но в некоторых вещах вообще не разбираешься.
Пошутил я, пацан, по-шу-тил. Поехали, падальщики в степи разные
попадаются. Жалко еще тратить заряды на какую-то неведомую и
голодную хрень.
Он развернулся в сторону своего
автомобиля, покачивая от удивления головой. Широкая спина, на
которой свободная крутка натягивалась и вздувалась при каждом шаге,
наглядно демонстрировала все его превосходство. Енот хмыкнул,
поняв, что действительно купился на глуповатую шутку и пошел за
ним. В чем-то Бирюк точно прав. В отряде ему пришлось научиться
многому, но кое-что оставалось недоступным. Ведь чистильщиков
совершенно не волновали многие вещи. Для них не существовало того
самого сезона охоты, который действительно появился не так уже и
давно. Сам он считал это глупейшей вещью, но для кого-то эта хрень
явно не глупость.
Ему уже доводилось слышать про
наказания для браконьеров. Капитан при этом довольно улыбался и
говорил про частичное возвращение цивилизации. Инженер с ним спорил
и употреблял хитрые слова вроде «тоталитаризма» и «деспотии».
Обычно спор прекращался, стоило этим двум заметить чьи-то,
греющиеся рядом, уши.
После чего невольно подслушивающему
присуждалось звание «большого уха» и награждение в виде
специального наряда, придуманного вызванным Тундрой. Еноту как-то
раз, под довольный смех ехидного Фроста, пришлось мыть щеткой и
тряпками весь «крузер» Инженера. Так что правы и Бирюк и Тундра.
Первый в том, что им со Змеем еще учиться и учиться, второй в
получении неоценимого опыта от наглого бородача.