Я надула матрас, села на него и достала чёртов протокол, чтобы
ознакомиться с образцом. Йеннер заинтересовался, приподнялся на
локте и заглянул в документы. С одной стороны, было неловко
показывать, а с другой — он уже всё успел разглядеть, так что смысл
прятать отпал сам собой. Внимательно рассмотрев моё лицо, лорд
Зоттер вдруг достал из своего блокнота чистый лист и размашистым
почерком принялся писать, а закончив, поставил подпись,
присовокупил копию своего удостоверения личности и протянул
мне.
Пробежала строчки глазами. Сначала я ничего не поняла и
посчитала, что он больной на голову извращенец, а потом… сдавленно
захохотала, зажав рот рукой. Йеннер молча улыбнулся и пожал плечами
— мол, они хотели протокол, вот пусть подавятся протоколом. То, что
он написал, было и абсурдно, и глупо, и смешно одновременно.
Разумеется, дословно приводить эту бредятину не буду, но, помимо
моей скромной персоны, описанный процесс потери девственности
включал в себя инструментальный оркестр, певчий хор, двух
парнокопытных, врачебный комитет, кровать на главной площади
города, семь славных рыцарей, алебарду и глашатая, озвучивающего
происходящее.
Пихнув родственника под бок, Йеннер и его заставил подписать мой
несчастный (хотя теперь уже скорее весёлый и групповой) протокол.
Блондин недовольным взглядом пробежал строчки, криво усмехнулся,
поставил внизу витиеватый росчерк, отдал мне свою копию
удостоверения личности и пробормотал:
— Твари бездушные, нечем им заняться.
— А почему вы даёте копии документов?
— Тебе не сказали? — зевнул Дийнар. — Без копии удостоверения
личности подпись свидетеля недействительна.
— Ясно. Спасибо за помощь. Хороша бы я была, если б явилась с
подписями, но без копий документов. Вот же эчпочмаки с жабьим
дерьмом! Нарочно мохерят мозги заявителям.
— Точно.
Штригес уже спал, но крепла надежда, что и он в подписи не
откажет. Останется лишь найти врача и последнего свидетеля. Задача
всё ещё сложная, но уже не настолько невыполнимая.
Как и каждую последующую ночь, спала я отвратительно. Постоянно
просыпалась из-за чьего-то храпа, бормотаний, сонного присвиста и
других разрывавших ночную тишину звуков, поэтому утро встретила
разбитая и злая. Впрочем, в Межмировой Канцелярии это — привычное
состояние, так выглядели решительно все вокруг.