– В таком случае должна вам напомнить, что, как обвинитель, вы обязаны участвовать в исполнении обряда правосудия от начала до конца.
Тень, мелькнувшая по лицу леди Энн, отчетливо свидетельствовала, что такой оборот дела несколько не устраивает ее; разумеется, она знала закон, но, как часто бывает, до сих пор не прилагала его к себе. Но и отступать она тоже не собиралась.
– Да, миледи, – еще раз повторила принцесса Миднайт, смиренно склонив голову.
Некоторое время сестры молча стояли друг против друга. Затем старшая двинулась навстречу младшей. Это было дивное зрелище: леди Джейн не шла, а как бы плыла над землей. Приблизившись к юной принцессе, она отчетливо произнесла, почти не разжимая губ:
– Светлый Бог ваш тоже требует крови, сестрица.
Тонкие брови леди Энн стремительно взлетели вверх:
– Должна ли я выслушивать это от вас, миледи?!
– Я, по крайней мере, не лгу! – герцогиня стремительно отвернулась и поплыла прочь. Лишь взлетев по ступеням к самой двери, она полу обернулась и глядя не на сестру, но на меня, во тьме скрытого, повелительно произнесла:
– Если увидите сэра Питера, попросите его подняться ко мне в кабинет.
Принцесса немного постояла как бы в задумчивости, а потом двинулась вслед за сестрой. Я живо представил себе, что она немедленно, как простая служанка, отправится в отведенные мне покои, чтобы передать приказное приглашение сестры, и мне стало немного жаль ее.
– Доброй ночи, миледи, – проговорил я, несколько торопливо следуя за ней.
Леди Энн мило улыбнулась мне:
– Как хорошо, что я встретила вас, сэр Питер. Леди Джейн изъявила желание видеть вас в своем кабинете.
Я почтительно склонился. Принцесса сочла свою миссию исполненной, но я осторожным жестом остановил ее.
– Прошу прощения, миледи, не мне – чужестранцу – вмешиваться в здешние дела, но… – я запнулся, затрудняясь изъяснить суть моих сомнений.
Принцесса вопросительно смотрела на меня.
– Но мне представляется, миледи, вы чрезмерно суровы к младшему Кэплену, – наконец выговорил я.
Лицо леди Энн стремительно обретало черты неправедно обиженного ребенка.
– Как сэр Питер, – дрожащим голосом проговорила она, – и вы, даже вы, не понимаете меня? Как можно?
Я с ужасом глядел в ее невинное, готовое пролиться слезами лицо.
– Конечно для здешних мест 500 найтских талеров – деньги немалые, а для нашего Полуденного королевства и вовсе целое состояние. Но все же они не столь велики, чтобы предать мучительной казни человека, похитившего их в минуту душевной слабости?