— Чего ты
хочешь? — Игнат не попытался убрать её
руки, покорно приняв предложенную роль.
— Хочу тебя
только для себя. На весь день. Отключи
телефон.
Нина не
помнит, когда они в последний раз вместе
проводили весь день. Без звонков и
разговор о бизнесе. Даже после секса
Игнат подрывался в душ, а потом возвращался
к работе.
Но сегодня,
если он действительно хотел получить
её прощение, он уступит.
Нина с
замирающим сердцем ждала ответа.
— Я полностью
в твоём распоряжении, родная.
И, взяв
смартфон, отключил на нём звук.
Нина, до конца
не веря, что Игнат подчинился, не
собиралась терять ни секунды. За галстук
притянула к себе. Поцеловала в приоткрытые
губы. Прильнула всем телом, с замирающим
сердцем наблюдая, как он сдерживался,
чтобы не перехватить инициативу. Игнат
мог только отвечать на то, что она делала.
И Нина наслаждалась каждым мгновение,
медленно распаляя и его, и себя. Впервые
за долгое время она ощущала нежность,
и это безумно заводило, даря ощущение,
что по-настоящему желанна и дорога.
Положив его
ладони себе на ягодицы, прошептала:
— Сожми. —
Игнат выполнил приказ. — Сильнее.
На коже
наверное останутся синяки, но лёгкая
боль всегда ей нравилось. Блаженствуя
в его руках, продолжила его направлять:
— Сними с
меня трусики.
Игнат коснулся
кромки белья, подцепил его пальцами.
Стянул трусики до лодыжек, отбросил их
в сторону. Поцеловал Нину в колено,
губами скользнул по бёдрам. Резко
выдохнув, Нина схватила его за волосы
на затылке.
— Разве я
разрешила? — Она упивалась властью над
ним.
— Простите,
госпожа.
Игнат
отстранился от неё и поднял взгляд. В
его глазах горело пламя. Пожар, который
она в нём разожгла. Нина развела колени
пошире:
— Приглашаю
вас.
Игнат рывком
притянул её к себе, но, дразня, не сразу
языком коснулся клитора. Нина выгнулась,
застонав. За два года они изучили каждый
сантиментр друг друга, и Игнат умел
доставлять ей ни с чем несравнимое
удовольствие. Они идеально подходили
друг другу. Жаль, что слишком часто в
последнее время он забывал, что постель
не место для спешки.
Нина отзывчиво
принимала каждую ласку, каждое движение
его языка. Чувствовала, что он полностью
отдавался процессу — между ними наконец
не было ни его работы, ни разговоров о
конкурентах, ни раздражения.