Перси крупно повезло – призраков он не боялся. А половину обитателей этого лагеря составляли мертвецы.
Мерцающие воины в пурпурных одеяниях толпились у арсенала, полируя бесплотные мечи. Другие шлялись без дела между казармами. Призрак мальчика гонялся за призраком собаки. А у конюшен здоровенный полупрозрачный парень в красном с волчьей головой охранял стадо… Это что – единороги?!
Никто из обитателей лагеря не обращал внимания на призраков, но когда Перси и его сопровождающие – Рейна впереди, Фрэнк и Хейзел сзади – проходили мимо, все призраки оставляли свои занятия и провожали Перси взглядами. Лица некоторых при этом принимали сердитое выражение. Призрак маленького мальчишки прокричал что-то вроде «Греггус!» и сделался невидимым.
Перси тоже был бы не прочь стать невидимым. Он столько недель провел в одиночестве, что теперь, под прицелом стольких глаз, чувствовал себя неловко. Он держался между Хейзел и Фрэнком и старался казаться незаметным.
– У меня что – галлюцинации? – спросил он. – Или это?..
– Призраки? – Хейзел повернулась. У нее были поразительные глаза, сверкающие, как золото высшей пробы. – Это лары. Божества, покровительствующие домашнему очагу.
– Вот как, – сказал Перси. – Как бы малые боги, не совсем настоящие, но больше, чем домовые.
– Они – духи предков, – объяснил Фрэнк.
Он снял шлем, под которым оказалась детская мордашка, не очень сочетавшаяся с военной стрижкой и его крупным, коренастым телом. Он был похож на малыша, накачавшегося стероидами и поступившего в десантники.
– Лары – они что-то вроде талисманов, приносящих счастье, – продолжал он. – Большинство из них безобидны, но я никогда не видел их в таком возбужденном состоянии.
– Они пялятся на меня, – сказал Перси. – Этот парнишка-призрак назвал меня Греггус. Но меня зовут не Грег.
– Грекус, – поправила Хейзел. – Побудешь здесь немного – и начнешь понимать латынь. У полубогов природная склонность к этому языку. Грекус означает «грек».
– Это плохо? – спросил Перси.
– Может, и нет. – Фрэнк откашлялся. – У тебя типичный цвет кожи, темные волосы и все такое. Может, они думают, что ты и в самом деле грек. Твоя семья не оттуда?
– Не знаю. Я уже говорил – я потерял память.
– Или, может… – Фрэнк замолчал.
– Что? – спросил Перси.
– Наверно, ничего, – ответил Фрэнк. – Римляне и греки – давние соперники. Иногда римляне произносят «грекус» как оскорбление – называют так чужака, врага. Но я бы не стал беспокоиться на этот счет.