– Перси, – сказала Хейзел. – Это Октавиан.
– Грекус! – провозгласил Октавиан. – Очень интересно.
– Привет, – отозвался Перси. – Ты что – убиваешь зверушек?
Октавиан посмотрел на пушистую штуковину в руке и рассмеялся.
– Нет-нет. Когда-то так оно и было. Мы читали волю богов по внутренностям животных – кур, козлов и всяких других. А теперь мы пользуемся вот этим.
Он швырнул пушистую штуку Перси. Это был плюшевый медвежонок без опилок внутри. И тут Перси увидел, что у ног статуи Юпитера лежит целая куча выпотрошенных плюшевых зверушек.
– Ты это серьезно? – спросил Перси.
Октавиан спустился с возвышения. Ему было лет восемнадцать, но при его худобе и бледности он вполне мог сойти за подростка. На первый взгляд он казался безобидным, но Перси, приглядевшись к нему повнимательнее, подумал, что, возможно, это ошибочное впечатление. Глаза Октавиана горели таким ненасытным любопытством, словно он был готов выпотрошить Перси с такой же легкостью, с какой потрошил плюшевых медвежат, – если бы мог таким образом узнать что-нибудь новенькое.
Октавиан прищурился.
– Ты, кажется, нервничаешь.
– Кого-то ты мне напоминаешь, – сказал Перси. – Не могу вспомнить – кого.
– Возможно, моего тезку Октавиана – Августа Цезаря. Все говорят, что я здорово на него похож.
Перси думал, что дело не в этом, но воспоминания ускользали от него.
– Почему ты назвал меня греком?
– Я видел это по внутренностям. – Октавиан ткнул ножом в сторону алтаря. – По ним я прочел: «Грек прибыл». Или, может быть, «Гусь прокричал». Думаю, что верна первая интерпретация. Ты хочешь поступить в легион?
Ответила Октавиану Хейзел. Она рассказала ему все, что случилось с момента их встречи в туннеле, – о горгонах, схватке на реке, появлении Юноны, разговоре с Рейной.
Стоило ей упомянуть Юнону, как на лице Октавиана появилось удивленное выражение.
– Юнона, – задумчиво произнес он. – Мы называем ее Юнона Монета. Юнона Советчица. Она появляется во времена кризисов, подает Риму знак о серьезных угрозах.
Он скользнул взглядом по Перси, словно говоря: «Например, о таинственных греках».
– Я слышал, что на этой неделе будет Праздник Фортуны, – сказал Перси. – Горгоны говорили, что в этот день произойдет вторжение. Ты по своим внутренностям ничего такого не видел?
– К сожалению, нет, – вздохнул Октавиан. – Волю богов трудно предсказать. А в последнее время мои видения становятся все туманнее.