– Конечно. – Нико выпятил челюсть. – Римляне мне не доверяют. Вот почему я надеялся, что она прислушается к тебе. Дети Плутона… я не обижаюсь, но они считают, что мы даже еще хуже, чем дети Нептуна. Мы приносим несчастье.
– Но они же позволили Хейзел остаться здесь, – заметил Перси.
– Это другое дело, – сказал Нико.
– Почему?
– Перси, – вмешалась Хейзел, – понимаешь, гиганты – это еще не самое плохое. Даже… даже Гея – не худшая проблема. Наша главная проблема – это то, на что ты обратил внимание, сражаясь с горгонами: они не умирают. – Она посмотрела на Нико. Она теперь опасно приблизилась к собственной тайне, но Хейзел почему-то доверяла Перси. Может, потому, что он тоже был чужаком, может, потому, что он спас Фрэнка в реке. Он заслуживал правды: должен был знать, что им предстоит.
– Мы с Нико, – осторожно проговорила она, – думаем, происходит вот что… Смерть не…
Хейзел не успела закончить – ее прервал крик, донесшийся от подножия холма.
К ним бежал Фрэнк. Руки у него были в смазке после чистки оружия.
Как всегда при виде Фрэнка, сердце у Хейзел исполнило маленький танец с кульбитами, что сильно ей досаждало. Да, он, конечно, был ее добрым другом, одним из немногих людей в лагере, который не относился к ней так, будто она – зачумленная. Но он нравился ей по-другому.
Фрэнк был на три года старше ее и не выглядел таким уж красавцем принцем – странное сочетание детской мордашки и коренастой борцовской фигуры. Он напоминал этакого медвежонка коала с накаченными мускулами. Оттого что все в лагере всегда пытались соединить их («Два самых больших лузера в лагере. Вы, ребята, идеально друг другу подходите!»), Хейзел исполнялась все большей решимости не симпатизировать ему.
Но сердце ее не хотело следовать заданной программе. Как только появлялся Фрэнк, оно начинало сходить с ума. Она ничего такого не чувствовала со времени… со времени Сэмми.
Прекрати, приказала себе Хейзел. Ты здесь по одной-единственной причине – и вовсе не для того, чтобы обзавестись бойфрендом.
И потом, Фрэнку ее тайна была неизвестна. Если бы он знал, то вел бы себя с ней иначе.
Он добежал до святилища.
– Привет, Нико…
– Фрэнк. – Нико улыбнулся. Похоже, Фрэнк казался Нико забавным, может, потому, что он был единственным человеком в лагере, у кого присутствие детей Плутона не вызывало аллергии.