- Раньше то ведь, Егорка, всё просто и понятно было, я рен-тв
любил смотреть, про анунаков, чупакабру и рептилоидов. И про
атомную войну тысяча восемьсот двенадцатого года, после которой все
технологии высокоразвитой цивилизации были утеряны. Ясная и
логичная картина мира вырисовывалась. Поинтересней, чем на уроках
истории. А сейчас очутились черт пойми где, всё не так, как нам
рассказывали - может это и не наш мир, а какой-то параллельный,
а?!
Глава 18
Ноябрь 1796
Выстроить отношения деревенским с приехавшими уфалейскими не
получилось. Нет, привезенных в больницу двух пациентов взяли без
вопросов, определили к врачам. А вот с десятком, присланным якобы
для силового прикрытия — возникли проблемы. Те с ходу начали
требовать своего размещения у врачей, хороших харчей и чуть ли не
девок в баню. Серёга, послушав их претензии и посмотрев на их
беспардонное хамство — в бутылку с ходу лезть не стал. «Сейчас всё
решим» - Примирительно сказал он потерявшим берега бородачам и
отойдя в сторонку — задействовал рацию.
Через час спецназ восемнадцатого века, сплевывая зубы —
бесславно покинул деревню. А к врачам поступил ещё один пациент, с
простреленной ногой из ПМ-а участкового. Серёга напутствовал
уезжающих: «Разговора у нас с вами не получилось и не получится.
Для начала — верните нам нашего человека. Увидим кого из вас
украдкой отирающегося возле деревни — будем отстреливать. Навещать
больных можно, приезжаете днем не больше трёх человек,
передвигаться по деревне только в сопровождении. Всё понятно?!»
Те всё поняли и с тех пор отношения пошли на лад. Встали они на
постой у Ефима Мехоношина, обжив гостевую избу почтовой станции.
Через день приезжали проведывать своего обезножившего, при виде
Серёги ломали шапку. На вопросы, что с Никитой, когда его ждать в
деревне — мялись и прятали глаза. Понятно было, что это было не в
их компетенции, главное — по инстанции передали. С вопросом
возвращения беглого депутата Серёга неожиданно закусился серьёзно:
«Поймите, это принципиальный вопрос! Нельзя им отдавать инициативу!
И прогибаться! Раз прогнемся, другой, а там не заметим — как на
конюшне пороть начнут!» - объяснял он своим.
О настроениях и телодвижениях уфалейских сведения поступали
чаще, чем они появлялись в деревне, к тому времени и с казаками, и
с деревенским — бизнес ширился. Перерастая в дружбу. Вначале
Викуловских пацанов, а вслед за ними и других деревенских, в том
числе и девчонок — стали возить в деревню, где с ними немного
занимались. Правда — бессистемно, учили счёту и основам геометрии
часа два, потом разбивали на группы и нагружали работой и обучению
чему-нибудь полезному. Кормили несколько раз, а вечером, перед
отъездом — показывали мультики.