«Отсталая система социально-экономических отношений
при внешнем благополучии империи в будущем обрекала Россию на
неминуемое отставание от передовых европейских стран. В недрах
общества накапливались противоречия между капиталистическим укладом
и крепостничеством, бесправием и чувством личного достоинства
гражданина, абсолютизмом и стремлением к свободе».
До шестого ноября Михаил Павлович прожил как в тумане и вот, к
вечеру — всё решилось. Так, как было предсказано. Вернее — там было
написано о уже свершившемся. И уже утром седьмого он спешил домой в
Москву. По дороге кляня этого недотепу из будущего, посаженного в
поруб его людьми — почему он ограничился только рубежом этой эпохи?
Что было дальше?
Встреча с грядущим, пусть и в виде её отдельных представителей,
оказавшихся здесь — и страшила, и манила. Тут Михаила Павловича
вновь колбасило по полной. Он то вознамеривался их всех похолопить,
выжав из них досуха всё, что они знают и умеют. То мечтал, что
потомки, как люди русские и православные поймут его устремления — и
всемерно помогут.
И вот уже в обед двенадцатого ноября, отдав распоряжения по
делам в свое отсутствие — тепло простился с детьми и Натальей, и
отбыл на Урал. Не жалея денег на почтовых станциях, чтоб быстрей
добраться. Путь он держал вначале на Уфалей — своими глазами
увидеть этого, расспросить. К тому времени и люди управляющего
должны были всё вызнать и снестись с потомками. Ямщик, гикая — гнал
тройку через страну, а Михаил Павлович цитировал по памяти
строки:
«И мы ещё раз хотим напомнить вам, что каждый век, каждый
период отечественной истории поучителен своим духом, своим
настроем. Век восемнадцатый поражает дерзостью мыслей, верой в
разум и возможности человека. Это было время
богатырей и творцов, сумевших раздвинуть пределы невозможного.
Сколько в них мужества, отваги, таланта! В них очень много того,
чему и нам, людям XXI века, можно по-хорошему позавидовать, что
можно перенять и использовать в организации нашей жизни»
«Не было это время!» - С решительной уверенностью думал Губин:
«Для нас, а теперь и вас, потомки - оно есть и будет!»
12 ноября 1796 г. Деревня.
А ничего не подозревающие потомки, в лице Егора и Анисима —
сидели у Егора. Ксюха пристроилась с вязанием на диване, загадочно
улыбаясь о чем-то, а дед просил у Егора включить что-нибудь такое,
из старой жизни.