Его веселило то, что я чувствовала себя не в своей тарелке. Я
прикрыла глаза и, улыбаясь, посмотрела на него, желая
линчевать.
— Матвей, что за цирк? — жесткий бас раздался сбоку, и мы
остановились.
— Я не рассчитал, что моя жена окажется такой пугливой, — он
перехватил мою ладонь в другую руку, а второй обнял и придвинул к
себе.
— Здравствуйте, — сказала я, но голос дрогнул, а взгляд этого
мужчины переместился на меня.
Страшный. Дикий. Черные смоляные волосы, которые слегка тронула
седина. Карие глаза, которые выжигали изнутри, прибивая к земле
грозным взглядом. И вся атмосфера, которая окружала этого человека,
была настолько тяжелой и черной, что снова захотелось сбежать.
Быстро перевела взгляд на Матвея и поняла, что это его отец. Они
две копии, только разного возраста.
— Ты кого притащил? — это пренебрежительное обращение меня
зацепило.
Но я лишь опустила глаза в пол и молча стояла, рассматривая носы
дорогой обуви отца моего мужа. Боже, если бы я знала, что этот
человек богат, и я попаду в такую западню, да я бы этот ЗАГС за
километр обходила!
— Будь вежлив. Ты всегда говорил, что мне пора остепениться,
чтобы войти в дела семьи. Я нашел себе скромную девушку и полюбил
ее. Она не знала о наших деньгах. Она меня полюбила с первого
взгляда просто за то, что я Матвей…
Его слова были такими искренними. И если бы я не знала
реальность нашего знакомства, то поверила бы в них.
Матвей был расслаблен, его голос не дрожал, а я хотела
превратиться в пепел, чтобы меня сдуло отсюда сквозняком. Пусть бы
меня прогнали взашей отсюда и назвали дурными словами, главное —
сбежать. Но такого бонуса мне точно не светило, потому что Матвей
вцепился в меня мертвой хваткой и отпускать не собирался.
— Щенок, — злился его отец. Он сделал быстрый шаг к нам, и в нос
ударил аромат дорого парфюма. — Не бывает людей, которым не нужны
деньги. В этом мире все продается и все покупается.
— Но не Лада. Она другая, и ты сам это поймешь, — Матвей
спокойно ответил отцу и потянул меня куда— то.
Я боялась поднять глаза, шла тихо и даже дышала через раз. Меня
не удивило то, как отец говорил с собственным сыном. Мой папа
всегда был за меня, даже если я была не права. Он заступался, а
дома мог наказать и отчитать за проступок. Но чтобы при посторонних
людях вот так — никогда жизни!