Раздраженный, решил прогуляться, но, пытаясь встать, стукнулся
лбом обо что-то. Не видно здесь ни черта. И почему вдруг так
тесно?
Я что, в ящике? Но нет же, в гробу! Меня похоронили вживую!
Запаниковав, ударил руками, сорвав с него крышку. Она упала на
пол, а я, наконец, понял, что сплю. Вспомнил направление к лестнице
и метнулся туда, сбив еще что-то. Взлетел по ступеням и открыл люк,
подняв на крыло ту же мышиную стаю.
Снаружи был день, но сквозь листву солнца не видно. На травинках
роса, скорее всего, утро.
Какого черта очнулся в гробу? А если б хозяин пришел? Нашел тоже
место…
В уме мелькнула нехорошая мысль, и я потрогал языком свои зубы.
Клыков вроде нет, но они могут вылезти позже. В популярных
хоррорах, как правило, прорезаются уже при атаке. Успокаивало то,
что крови мне сейчас не хотелось. Да и дневной свет не жжет. То
есть, уже не вампир, а что-то другое. Но кто еще в гробах засыпает?
Как угораздило в собственном сне превратиться в какую-то
нечисть?
Найдя лампу, вновь спустился в подвал, чтобы обыскать это
логово. Мое или нет? Раз спал в гробу, значит, хозяин. А может
спрятался там от кого-то. Здесь много змей, мышей, насекомых.
Я провозился пару часов, обшаривая каждый угол избушки.
Тщательный обыск ничего мне не дал. Ни поясняющих книг, ни записок.
Советов, инструкций, подсказок никто не оставил. А ведь уважающий
себя монстр и маньяк первым делом мастерит доску с коллажем. На нем
вырезки из газетных статей и непременно красные стрелочки,
раскрывающие стратегический замысел. Иначе кто постигнет его
глубину? Жертвам, зрителю и протагонисту всё должно быть понятно.
Их, кстати, еще надо найти. Они где-нибудь рядом.
Хозяин, видимо, всё держал в голове и судя по обстановке, был
довольно ученым. Возможно, алхимик. Кругом склянки, колбы и
какие-то зелья. Пробовать их, конечно, не буду.
Хоть какого-то оружия, к сожалению, внутри не нашел, поэтому,
щурясь от света, вышел из хижины с пустыми руками. О чем пожалел
почти сразу. К моей груди приставили острозаточенный кол. Его,
крепко сжимая руками, держала прелестная, юная дева.
Это была блондинка лет восемнадцати с длинными волосами и
большими глазами цвета лазури. Наряд выдавал в ней бесстрашную
убийцу кровососущих. Стройное тело обтянуто штанами и кожаным
корсетом. На длинных ногах сапоги. Бюст выше всяких похвал, в
мужских снах других не бывает. Очевидно, передо мной матерая особь.
Прекрасная и опасная, как амазонка. А других во сне нет.