-
Ой, да чего мы там не видели, - мерзко ухмыльнулся полицейский.
Конечно,
в нашу комнату девчонок-преступниц вошли четверо полицейских. Они окинули
пытливыми взглядами всех нас, затем – комнату, и только потом окружили меня.
Закатывать глаза от безнадежности бесполезно, все равно ничего не изменится. Мы
все – рабы единой системы, только у них есть власть, а у меня есть бесправие и
иллюзия выбора.
Дарья
была иного мнения и не собиралась мириться.
-
Злыдни вы, - сообщила она, и отвернулась.
-
Что ты сказала, девица?! – тот, кто стоял ближе к ней, потянулся за табельным
оружием.
Второй
шлепнул его по руке.
-
Ты чего разошелся? Успокойся. Можно подумать, что-то другое хотел в этом коровнике
услышать. Нам всего-то и надо – эту препроводить на допрос, - быстрый взмах
ладони в мою сторону.
Первый
ничего не ответил, только с ненавистью посмотрел на меня, словно это я
телепатическим путем подговорила Дарью оскорбить его. Этому я не удивилась, а
вот то, что меня на допрос поведут вчетвером, конечно, в новинку для меня.
Раньше такого не было. Может, дело в моем возрасте? Если я перешла из
подростковой ганты в Питомник, то и отношение уже как к взрослой преступнице.
Странно
это все. И глупо.
Винтики
одной системы крутятся, не задумываясь о том, что они делают. У механизма нет
цели задумываться. Но этого я на допросе точно не скажу.
Мое
уголовное дело видели многие следователи. Некоторые разводили руками и
отказывались его вести, другие снисходительно называли меня «деточка» и
настоятельно рекомендовали признаться во всем, третьи давили на меня так
сильно, как только могли.
А
я никогда не скрывала, что написала сказку. Но не признавалась в том, что она
придумана со злым умыслом. Невозможно признаться в том, чего нет.
-
Пошла, - сухо скомандовал командир маленького полицейского отряда.
В
этот раз меня не толкали в спину и не говорили грубостей, не сравнивали мою
походку с поползновениями улитки, не угрожали надеть наручники, если немедленно
не опущу голову. Просто все молчали. Покинули комнату, прошли в широкий холл, а
там дальше ждали ледяная улица и полицейский автомобиль. Хорошо, что я не сняла
куртку.
В
машине оказалось чуть теплее. Я забилась в угол рядом с дверью, чтобы не быть
зажатой между двумя крепкими мужчинами. Успела. А они, кажется, остались не
очень довольными моей ловкостью, но мне уже нет дела до их чувств. Им же нет
дела до моих. В полной тишине я наблюдала за тем, как самый старший
полицейский, успокоивший своего товарища, садится за руль.