– А кайарахи просто немногословен и воспитан совсем в других условиях. Быть может, и он чему-то научится, когда тесса Аурелия займётся его мальчиками. Зато граф Тобрук считает, что умение говорить коротко и прямо, без наших словесных изяществ, без обиняков – признак сильного мужчины и хорошего военачальника. А ещё – роскошь, какую знать Вельтарингии не может себе позволить.
– Наверно, Вы правы, леди Анна-Ка, – согласилась я. – И не просто роскошь – свобода. Дэвры не стеснены запретами, в отличие от нас. Мы, конечно, не рабы, как те бедолаги в цепях, что привозят торговцы из Виндеи, но тоже закованы: в условности. Мы невольники чести.
Подозрения Фионы не оправдались, когда Тиара, очень достойно отыграв не самую простую пьесу, также удостоилась внимания дэвра. Анна-Кристина заметно напряглась, когда в малый салон после завтрака вновь зашёл Чёрный Вепрь, видимо, привлечённый звуками музыки.
– Вот же… букашечка совсем, а тоже за душу берёт, – пробурчал он.
Дэвр уже потянулся к очередному украшению, но Имельда тихонько кашлянула, поэтому он сначала вопросительно посмотрел на леди Ригель-Войц. Анна-Ка перевела тревожный взгляд на меня. Я успокаивающе ей кивнула. Девочки уже научились многому и сейчас самый подходящий случай, чтобы продемонстрировать воспитание.
– Тиара, – мягко улыбнулась я. – Господин кайарахи впечатлён твоей игрой и желает тебя отблагодарить. Пожалуйста, ответь достойно.
Ти зарделась, но слезла с круглого табурета, изящно склонила головку и пропищала:
– Уважаемый Чёрный Вепрь, ваша похвала – уже лучшая награда. И тесса нам говорила, что до соври… соврше… совре-шен-летия драгоценные украшения могут дарить только родственники. Но… – тут она растеряла весь апломб и громко прошептала в мою сторону. – Тесса Аурелия, а ракушки ведь не драгоценные украшения?
Дэвр коротко хохотнул и стянул с груди шнурок с причудливой белой спиралькой. Затянув на нём несколько хитрых узлов, повязал Ти на запястье.
– Вы очень любезны, благодарю Вас, господин катаракта! – выпалила окончательно смущённая Ти.
– И мне, и мне ракушку! – не выдержала Тави.
Задребезжали стёкла в иллюминаторах – это кайарахи разразился громовым смехом.
– А тебе, букашка, я всё морское дно готов подарить! – хохотал дэвр. – За то, что сегодня играть не будешь!