Ужин мне показался роскошным, хотя кухарка подала всего лишь жареную рыбу, запечённые под сыром мидии и овощной салат. Это в столице дары моря очень дорогие, не часто себе можно позволить, а тут это основная пища.
– Клара, а ты готовишь для дэвров тоже? – поинтересовалась я у кухарки, поблагодарив за вкусную еду.
– Нет, госпожа, тут уж они и сами горазды. И то сказать: до пяти поросят да мешок картошки им за раз сготовь… С хозяйками-то беда у них, вот и наловчились сами все бабские дела делать.
– Они тебя не пугают?
– Немного есть, госпожа. Дикие они, конечно, но женщину не обидят, это уж всякому на побережье известно. А что пошлости всякие рычат вслед да глаз не сводят – это уж Вы не обращайте внимания – мужланы, что с них взять.
– Да, своё восхищение они выражают очень своеобразно, – поджала губы Имельда. Ей тоже ещё на пристани прилетел сомнительный комплимент от одного матёрого немолодого дикаря. И «ягодка» и «самый сок баба» там было самое безобидное.
Не успели мы устроиться с чаем в гостиной, как раздался стук в дверь. Клара проводила в комнату мнущегося подростка с льняной гривой.
– Да, господин Юн? – хитро улыбнулась я.
– Тесса Аурелия, – крутил он в лапищах измочаленную полоску кожи, бывшую, видимо, ещё недавно ремнём или поводьями. – Я это… Жениться хочу. Чо скажете?
– Боги милостивые, не на мне же?
– Нет! – округлил он глаза. – Ну, то есть, да! В смысле, Вы ж тесса, я в вашу сторону и смотреть не смею… А вот те ваши леди из большого города… Я что подумал. А вдруг приглянусь кому?.. Только Вы уж меня научите, чего там им говорить надо да как смотреть, а? Юн-то в долгу не останется.
– А Вы не боитесь, господин Юн, что собственные товарищи Вас за такое решение засмеют?
– Дак поржала уже парочка, – хрустнул он шеей. – Бегают вон, подпояски себе новые ищут, штаны теряют. А коли с жёнкой вернусь, так и остальные заткнутся. Кликуху нормальную дадут. Так-то я Тийге вообще-то. Это меня сейчас Юным кличут, малой ещё типа.
– Знаете, господин Тийге, только за одно это решение – такое взрослое и взвешенное – я бы уже дала Вам новое прозвище. Что ж… Госпожа Имельда, Вы не возражаете, если наше дамское чаепитие сегодня вечером украсит своим присутствием один будущий джентльмен?
– Как раз в серванте подходящую чашечку видела, – хмыкнула Мелли. – Ещё думала, ночной горшок по ошибке поставили.