Беспощадный закон этого мира гласил: жизнь победителям и смерть
побежденным. Чтобы чувствовать ловушки - нужно быть лисой. Но чтобы
пугать волков - нужно быть львом.
Так что медлить не приходилось. К своему несчастью, башибузуки
не могли рассмотреть, что у меня в кобурах находится два капсюльных
пистолета, поэтому возиться и подкладывать свежего пороха на полку
мне не нужно. Так я выиграл пару мгновений.
Как принято говорить, наша партия началась без раскачки. Без
всяких "обнюхиваний задниц".
Когда молниеносно пистоли оказались у меня в руках и извергнули
огонь в адрес нападавших, те дернулись, но просто не успели ничего
сделать. Два выстрела едва не слились в один. Первая пуля попала в
голову одного из атакующих, вошла ему прямо в глаз, в вот вторая
немного смазала по цели.
Она пробила щеку башибузуку, выбила ему зубы, но не убила моего
противника сразу. Впрочем, басурманин взвыл от боли, и опрокинулся
спину. При моем калибре и с такого расстояния бедолаге всю нижнюю
часть лица размочалило. Калибр же - мама не горюй! Явно
предназначен отбиваться от Годзиллы!
Бросив разряженные пистоли на землю и размахивая шашкой, я как
кошка прыгнул навстречу врагу.
Нацелив клинок точно в плечо третьего противника.
Этот башибузук встретил меня лицом к лицу, хотя он явно
рассчитывал на помощь своих спутников. А тем сейчас было не до
приятеля. Один труп, второй с развороченной щекой и ртом, полным
крови, с большим трудом пытался встать. Все же я немного провозился
с пистолетами, поэтому мой визави имел приличную фору и успел
нанести свой удар первым. Убийца был быстр, силен и хитер.
Его клинок царапнул мне плечо, а потом он молниеносно отскочил в
сторону. Опытный, зараза! Еще на пару сантиметров ближе, и ку-ку,
поминай как звали.
Но свой шанс враг упустил и теперь мы сошлись лицом к лицу. Мой
соперник оказался сильным, приземистым, с мощной грудью, широкими
плечами и мускулистыми руками. Видимо из отуреченных этнических
болгар, потому, что он, что есть силы вопил, выплевывая слова мне
прямо в лицо:
— Правоверные убьют ваших детей и заберут женщин! А когда придут
русские воины, они перережут их всех до одного! И не останется ни
одного гяура!
Я почти не понимал его речи, пропуская ее мимо ушей, но, судя по
интонации, чувствовал, что слова моего противника очень
оскорбительны. Навалившись на врага всей своей массой, я, в свою
очередь, закричал в ответ: