В горле стоял тугой ком из подступающей паники и нервного напряжения. Осев на стул, я с жадностью вчитывалась в те же самые строки, что и в шести предыдущих отчётах. Наверное, глупо было ждать чуда и надеяться на то, что оно произойдёт. Отложив папку и стянув с носа очки, я посмотрела на телефон и всё же решительно набрала один единственный номер, который знала наизусть, крепче, чем собственное имя. Я не рассчитывала, что ленинградское отделение было включено в систему, но, когда раздались гудки, в сердце ёкнуло, отец не забыл обо мне.
— Генерал Петров у телефона, — раздался родной голос.
— Пап, — комок непролитых слез придушил меня.
— Анечка, девочка моя, что-то случилось? — тут же подобрел отец. — Хочешь, прямо сейчас вылечу в Ленинград и заберу тебя?
— Нет, пап, всё хорошо, — справившись с волнением, пробормотала я, — просто хотела спросить. Как ты решал неразрешимые загадки? Когда смотришь на материалы дела, а в них кроме пустоты ничего? Я знаю, что это мой единственный шанс, проявить себя.
— Что такое? — удивлённо протянул отец, которого я ни разу, за все года, так и не попросила о помощи.
— Тебе уже доложили, то дело с маньяком, убивающим детей, — тихо сказала я, — его мне поручили. А я не знаю, с какого конца искать. Все ниточки, они никуда не ведут. Как бы я не старалась найти ответ, кроме пустоты и возможного крота в отделе, так ничего и не нашла. Я знаю, что это глупо, но ты же легенда… Скажи, как найти то, чего нет?
— Первое, что ты можешь предпринять начать проверку подозреваемых, — добродушно ответил отец. — Даже если кажется, что они ни при чём… Постарайся нащупать общее в частном. Отталкивайся от того, что у тебя есть, а уже за тем, тени за ниточки, которых не видно и тогда клубок сам распутается. Незначительная деталь, которая кажется неважной, в конечном счёте приведёт тебя к ответу.
— Спасибо тебе, я постараюсь, — выдохнула я с облегчением.
— Погоди, Ань, — остановил меня отец от завершения звонка, — я посмотрю документы, которые к нам пришли, и, если найду что-то, скажу тебе.
— Пап, это моё дело, и я сама его распутаю, мне не нужно, чтобы ты делал за меня работу, я уже взрослая девочка, — попыталась обидеться я.
— Никто и не отбирает его у тебя, — так же добродушно пробормотал отец. — Просто меня беспокоит факт того, что на тебя вешают висяк. И не отпирайся, четыре жертвы и никаких улик, это он самый, что ни есть, настоящий.