Дед каждое утро, перед работой и завтраком,
брился опасной бритвой, правя её на оборотной стороне старого
кожаного ремня, взбивая помазком мыльную пену в специальном
алюминиевом стаканчике и глядя в маленькое прямоугольное зеркало,
висящее над раковиной. Сам процесс бритья выглядел эдаким суровым
мужским ритуалом, освящённым столетиями, и одна мысль, чтобы
использовать для этого какую-нибудь электробритву «Харьков»,
которую предпочитал отец, казалось мне если и не кощунственной, то
не стоящей дальнейшего рассмотрения. Только опасная бритва! К тому
же Кемрар Гели в бытность свою взрослым космическим
инженером-пилотом, пользовался похожей.
Это была традиция, которая тянулась с тех
далёких времён, когда первые гарадские космонавты, которые, к
слову, как и земные, в большинстве своём были военными лётчиками,
отправлялись к месту старта. По легенде, первым, кто начал бриться
перед стартом опасной бритвой, был первый космонавт Гарада Сентан
Ирм. Полёт прошёл удачно, Сентан, как и здешний Гагарин, мгновенно
стал героем всего Гарада, и уже через пару лет после начала
космических полётов выйти на старт, не побрившись опасной бритвой,
начало считаться плохой приметой. Я говорил, что гарадские
космонавты суеверны до смешного? Теперь говорю (земные тоже, но об
этом я узнал позже). Так вот – бритьё. Традиция крепла и ширилась,
и к тому времени, когда силгурды приступили к освоению своей
двойной звёздной системы (начали, естественно, со спутника Гарада –
Сшивы), бритьё опасной бритвой стало отличительной особенностью
всех, кто причислял себя к космонавтам.
- Деда, - помнится, спросил я, в очередной раз
наблюдая за его бритьём. – Меня научишь пользоваться такой
бритвой?
Не говорить же было, что я
умею.
- Научить можно, - ответил дед. – Да только оно
тебе надо? Сейчас всё проще. Электробритвы, станки. Это нас,
стариков-фронтовиков, уже не переделать, а молодёжь… - он
артистично снял пену с верхней губы, подперев её изнутри
языком.
- Надо, - сказал я. – Хочу бриться так же, когда
время придёт.
Вот оно и пришло. Вместе с немецкой
бритвойSolingen, которую подарил
мне дед на четырнадцатилетие, прислав её заказной бандеролью по
почте. Вместе с бритвой в чёрной фирменной коробке из плотного
картона он прислал письмо, в котором сообщал, что они с бабушкой и
прабабушкой уже переехали в станицу Каменомостскую, что недалеко от
города Майкопа, которая теперь считается посёлком городского типа.
Купили хороший кирпичный четырёхкомнатный дом с десятью сотками
земли; есть баня, сад, два сарая (дровяной и для всякого барахла),
и вообще все необходимое для жизни. Ждут в гости. Кофманы тоже
переехали в соседний Краснодар, у них всё хорошо, передают привет.
Бритва же – трофейная, с военных времён. «У меня их две штуки было,
- писал дед, - на всякий случай. Одной до сих пор пользуюсь, всё
как новая, а вторую куда девать? Пусть внуку будет, решил. Не
волнуйтесь, ей никто вообще никогда не брился. Я эти бритвы в
разбомбленном магазине нашёл, в сорок пятом, в городе Веймар, что в
Тюрингии. На полу валялись, среди битого кирпича, оставалось только
подобрать. Там много чего было, но я взял только бритвы и
зажигалку…»