Мгновение дезориентации, как всегда после телепорта, сменилось
полной ясностью сознания, и я принялся закрывать разрыв, вливая в
него остатки энергии. И когда ткань мироздания вернулась в норму,
валун, нависавший над головой, плавно опустился на то место, где
только что был портал. Я успел отплыть назад, и он проплыл совсем
рядом с моим лицом, ударяясь о дно и вздымая кучу песка и ила.
Я выбрался на берег, чувствуя, как бешеный прилив сил разгоняет
усталость и возвращает бодрость. Мироздание щедро награждало тех,
кто восстанавливал его плетение, и именно поэтому маги охотно
брались за зачистку подобных логовищ, а не отнекивались, сидя за
пыльными книжками.
Чары очистки и сушки позволили мне избавиться от всей заёмной
энергии из иного мира, и я наконец оделся и бросил последний взгляд
на водную гладь. Гигантский валун, который давал название этой
деревушке, почти полностью ушёл под воду, и лишь небольшой каменный
горб торчал над волнами реки, которая продолжала неторопливо нести
свои воды на запад.
Я хрустнул суставами, крутанул копьём, которое сегодня так и не
вкусило крови противников, и осмотрелся вокруг ещё раз. Ощущение
опасности ушло, наоборот, я чувствовал себя прекрасно. Можно
окончательно открыть сознание.
— Джаг! — я потянул за ментальную нить, призывая мальчишку.
— О, колдун! Я думал, ты с концами пропал! — отозвался
малец.
— Доложи обстановку, — потребовал я.
— Э-э-э... Нормально всё... — протянул он.
— Джаг, — сварливо произнёс я.
— Да всё в порядке тут! Эти сидят, тебя ждут, порывались
несколько раз за тобой, лейтенант запретил, — начал докладывать
парень. — Но если ты в ближайшие полчаса не появишься, то хотят ещё
кого-нибудь отправить.
— Не надо уже, сейчас приду, — сказал я. — Им только не вздумай
ничего сказать, а то обоих сожгут.
— Да знаю я! — воскликнул Джаг.
— Всё, ждите, — сказал я.
Я, закинув копьё на плечо, поплёлся назад, снова жить скучнейшей
солдатской жизнью, параллельно раздумывая, как бы половчее
объяснить то, что я закрыл это логово. Так, чтобы поверил не только
лейтенант, но и его командиры. И особенно капеллан. Капеллан
напрягал меня сильнее всего.
Моё возвращение встретили обеспокоенными возгласами и
удивлёнными взглядами, словно бы никто уже и не рассчитывал на то,
что я сумею вернуться. Я вошёл на полянку, занятую ловчими, и меня
тут же обступили со всех сторон, закидывая вопросами.